Он торопливо пошел по улице, опустив глаза и глубоко задумавшись. Сворачивая за угол, он вдруг наткнулся на двух прохожих, шедших ему навстречу.
- Болван! Вы что, ослепли, что ли! - выругался один из них.
- Болван! - повторил авантюрист.- Это еще что такое, черт возьми! Вы не знаете, с кем говорите!
- Полноте, метр Персеваль,- удерживал товарища другой прохожий,- ну что за ссоры с человеком, которого вы совсем не знаете, и в такую минуту! Закончим прежде дело; вот и дом!
- Убирайтесь к черту! - грубо отрезал тот.- Я раздумал; меньше чем за сто тысяч ливров я ничего не скажу.
- О, это уж слишком! Ведь мы условились?
- Какие могут быть условия, когда ничего еще не сделано. Кроме того, у меня остается еще несколько пистолей, я отыграюсь. Да и я ведь дал клятву, а клятва священна, черт подери!
При имени Персеваля капитан насторожился.
- Ого! - пробормотал он.- Неужели сам Бог за нас! Ну, посмотрим, pardieu! Ничего нельзя знать наперед.
Он стал прислушиваться к разговору, который вскоре сильно заинтересовал его.
- Corbieux! - прошептал авантюрист.- Нет, тут действительно вмешался сам черт!
И, подойдя с этими словами к двум прохожим, собиравшимся идти дальше, он загородил им дорогу.
- Э, господа! Это что же значит? Вы уходите, не извинившись за грубость?
- Что еще нужно этому пьянице? - сердито крикнул архитектор.
- Сам ты пьяница, скотина! Вынимай шпагу, или я тебя тресну по морде!
Капитан выхватил шпагу и приготовился драться.
Метр Персеваль любил дуэли и был бурлив после выпивки, особенно когда у него в кармане свистело; а в настоящую минуту именно так и было. Он не заставил себя долго ждать. Но другой буржуа принял дело не так горячо. Бросившись между ними с распростертыми руками, он жалобным голосом закричал:
- Полноте, господа! Ради Бога, перестаньте! Неужели из-за одного слова вы станете драться посреди улицы!
- Оставьте нас в покое, метр Барбошон, черт вас возьми! - сердито проворчал архитектор.
- Не деритесь, друг мой! Теперь, по крайней мере, не деритесь! Ведь это можно отложить и до завтра; ночью вы рискуете выколоть себе глаза.
- Полноте! - смеясь, заметил капитан,- Луна отлично светит.
- Может быть,- продолжал метр Барбошон, стоя между противниками с распростертыми руками,- но, уверяю вас, вы должны совершать свои великие подвиги только при солнце!
- Ну, ну, метр Барбошон, вы меня не надуете!- усмехнулся Персеваль.- Я догадываюсь, почему вы вдруг стали так заботиться обо мне. Вам бы очень хотелось, прежде чем меня убьют, узнать…
- Ну что ж! Я и не отпираюсь! Подумайте, ведь секрет стоит сто тысяч ливров! Разве вам не жалко выпустить из рук такую сумму?
- Ладно, ладно! Убирайтесь,-насмешливо сказал капитан,- а то…
Он слегка кольнул ему руку.
Этого оказалось достаточно. Метр Барбошон отскочил, отчаянно закричав.
- Бог свидетель,- произнес он торжественным голосом, слегка дрожавшим от страха,- я почти жизнью жертвовал, чтобы спасти вас! Вы остаетесь глухи. Так деритесь же, жестокие люди, и черт вас возьми!
При таком неожиданном обороте фразы противники громко расхохотались, что, однако, не помешало им скрестить шпаги.
- Судьба ваша решена!-трагически продолжал метр Барбошон.- Но по крайней мере никто не скажет, что я оставался равнодушным зрителем этого братоубийства! Убивайте же друг друга. Прощайте!…
Он повернулся и пустился бежать так, что только пятки засверкали.
Между тем дуэль шла своим порядком. К несчастью архитектора, он был сильно пьян, а противник его очень искусен.
Капитан сразу увидел свое превосходство и воспользовался им.
Дуэль продолжалась недолго. Вскоре Персеваль почувствовал, как шпага противника по самую рукоятку вонзилась ему в грудь.
- Уф! - вздохнул он, и кровь хлынула у него из горла.
Он тяжело рухнул на землю. Авантюрист наклонился взглянуть на него. Архитектор был мертв. Удар уложил его на месте.
- Corbieux! Вот некстати-то подвернулся бедняга!- сказал он, обтирая лезвие шпаги и пряча ее в ножны,-Ну, кто бы мне ни помог - Бог, или сатана, а помощь очевидна. Теперь я не боюсь измены. Все к лучшему!
И он весело зашагал дальше, насвистывая какой-то венгерский марш.
VI И СНОВА ГРАФ ДЕ СЕНТ-ИРЕМ
Капитан Ватан не ошибся: в отель епископа Люсонского вошла действительно Диана де Сент-Ирем, скрывшая на несколько часов под костюмом пажа свою красоту.
Выйдя из отеля, молодая женщина легко вспрыгнула на лошадь, подведенную Магомом, и они уехали скорой рысью.
Дни в ноябре коротки; хотя было еще не поздно, но улицы уже были пусты; в то время дурные мостовые и плохое освещение заставляли жителей рано прятаться по домам; поздними вечерами жизнь столицы сосредотачивалась исключительно в домах.
Вероятно, опасаясь какого-нибудь ночного нападения, Магом почти ни на шаг не отставал от госпожи. Диана ехала задумавшись, но думы ее были не грустного свойства, судя по улыбке, время от времени скользившей по ее губам.
- Магом! - позвала она наконец лакея.- Исполнил ты мои поручения?
- Мне не посчастливилось, госпожа; несмотря на все старания, я ничего не смог выяснить.
- Так ты не узнал, кто эта женщина? - спросила она, слегка сдвинув брови.
- Нет, госпожа,- отвечал он, виновато опустив голову.
- Глупец!-Диана презрительно пожала плечами.
- Мне кажется, сам сатана мешает нам,- продолжал Магом,- во всем этом есть какое-то колдовство.
- Болван!
- Может быть, госпожа!
- Ты веришь в подобную ерунду?
- Приходится, когда на твоих глазах происходят такие вещи.
- Объясни, пожалуйста; клянусь, ты начинаешь выводить меня из себя.
- О, объяснить недолго! Четыре раза я преследовал эту женщину, и четыре раза, когда я протягивал руку, чтобы сорвать с нее красную маску, она вдруг исчезала, как призрак.
- Ну, это пустяк! Ты был пьян, либо одурел от страха.
- Ни то ни другое, госпожа. Вина, вы знаете, я не пью; а страха не может существовать для человека, который не верит в загробную жизнь и знает, что звезде Альдебаран, управляющей мирами, нет никакого дела до ничтожных атомов, называемых людьми.
- Ну, перестань, пожалуйста, говорить об этих глупостях; помни одно: ты должен во что бы то ни стало отыскать эту женщину и узнать, кто она; слышишь, Магом?
- Слышу, госпожа,- с сомнением покачал головой Магом,- но боюсь, что это невозможно.
- Невозможного ничего нет! - гордо возразила Диана.
- Для вас, госпожа, конечно: вы знатны, сильны, молоды, хороши, и все мужчины - рабы ваши.
- Так ты отказываешься повиноваться мне?
- О нет! Я только не надеюсь добиться того, чего вы хотите.
- Но, однако, когда ты встречал эту женщину, была она одна или с кем-нибудь?
- Кажется, одна.
- А в ее костюме ты не заметил ничего особенного?
- Ничего, госпожа. Она была так закутана в плащ и укрыта капюшоном, что невозможно было рассмотреть ее костюма.
- Одним словом, мне не суждено ничего узнать! - девушка презрительно поглядела на цыгана, ехавшего возле нее со смиренно опущенной головой.
Они помолчали.
- Госпожа! - сказал Магом.
- Чего тебе?
- Госпожа, зато я узнал кое-что другое.
- А,- рассеянно произнесла она,- что такое?
- Я уверен, что за вами следят.
- Ого! За мной? Следят?
- Да, госпожа.
- Но кого же может интересовать то, что я делаю?
- Не знаю, госпожа, но это верно.
- Когда же ты это заметил?
- Сегодня, госпожа, часа два тому назад. Я по вашему приказанию ждал вас с лошадью; едва вы успели завернуть за угол улицы Пули и пошли по площади Рояль, из-за дерева вышел какой-то господин, закутанный в плащ, с надвинутой на глаза шляпой, и пошел за вами под арки. Я дал подержать лошадей одному из игравших на дороге мальчишек и пошел за незнакомым господином. Через несколько минут я увидел, как он шептался с каким-то другим человеком, но того я хорошо разглядел и не забуду; это был, скорее, какой-нибудь tire-laine или шалопай с Нового Моста, чем господин. Они поговорили и вошли в богатый отель в двух шагах от того места, где стояли.