- Но в какой? Их ведь много.
- В самый знаменитый и, следовательно, самый опасный.
- Однако туда нелегко пройти!
- Пройдем, граф, если вы позволите мне действовать по моему усмотрению.
- Сделайте одолжение, милейший, но предупреждаю вас: если кто-нибудь из этих мошенников тронет меня, я его убью.
- О, со мной можете быть спокойны, граф!
- Скажите пожалуйста! Да кто же вы, наконец, такой?- с удивлением спросил Оливье.
- К сожалению, граф, не могу вам этого сказать, Но кто бы я ни был, я вам всей душой предан.
- Ну, не стану настаивать. Идемте!
Клер-де-Люпь пошел впереди, поговорил с тремя или четырьмя подозрительными личностями и попросил своих спутников следовать за ним.
Они вскоре очутились в одной из отвратительных, грязных ям, которых было так много в Париже при Людовике XIII и даже в начале царствования Людовика XIV и которые назывались Дворами Чудес. Ярким примером служил тот, куда Клер-де-Люнь привел графа. Это было нечто вроде глухого переулка, немощеного, изрытого ямами с грязной водой, в которых валялись разлагавшиеся трупы животных. Кое-где стояли покривившиеся, грязные землянки с масляной бумагой вместо оконных стекол и паутиной по всем углам.
Клер-де-Люнь подошел к самому большому и комфортабельному из прелестных домиков, тоже скривившемуся на один бок и сверху донизу покрытому грязью. Тут жили, однако, человек пятьдесят женщин, мужчин и детей.
Весь местный люд носил на себе отпечаток нищеты в самом ужасном, отвратительном виде. Тут вечно грабили и резали друг друга, хотя тоже признавали Бога. Женщины и девушки каждый день бормотали молитвы перед статуей Бога-Отца, украденной в какой-то церкви. Но эта поломанная, забрызганная грязью статуя не раз уже валялась на земле во время ссор и драк.
Посмотреть на спутников Клер-де-Люня высыпало много любопытных, но они не оскорбляли их, а, напротив, даже кланялись.
Это было такое место, что его боялась сама полиция; отряды солдат ничего тут не могли сделать и вынуждены были уйти.
Граф и капитан, несмотря на всю свою храбрость, вошли сюда, чуть не дрожа от страха, но Клер-де-Люнь и Дубль-Эпе шли совершенно спокойно. Они всех здесь знали и пользовались уважением.
- Вот мы и пришли,- сказал Клер-де-Люнь, подходя к дому, стоявшему посреди отвратительной площади- Я сейчас скажу ожидающей вас особе; если только вы не хотите войти сами?
- Нет, нет! Мы здесь подождем,- отвечал дю Люк.
Клер-де-Люнь шепнул что-то шедшему за ними по пятам человеку; тот утвердительно кивнул головой и пошел в гадкую землянку.
По знаку Клер-де-Люня собравшаяся толпа любопытных разбежалась. Во Дворе Чудес, на первый взгляд, никого не было, а между тем из каждого окна, из щели каждой двери за ними следили и на них смотрели. Самая тишина Двора таила в себе что-то пугающее. Напрасно подбадривали графа и капитана Клер-де-Люнь и Дубль-Эпе - наши герои не отходили друг от друга и не отнимали рук от эфесов своих шпаг.
Клер-де-Люнь и его адъютант поговорили шепотом между собой, и Дубль-Эпе направился к хижине с еловой веткой над дверями, означающей, что это трактир.
Как только Дубль-Эпе вошел туда, все грязные посетители мигом выбежали, толкаясь в дверях. Через четверть часа оттуда вышел человек в надвинутой на глаза шляпе, закутанный в плащ.
Он хотел поклониться графу, по Клер-де-Люнь остановил его.
- Господа,- сказал он,- не забудьте, что мы здесь в разбойничьем притоне; не показывайте вида, что вы друг друга знаете. Дубль-Эпе делает мне знак, что нашел удобное место, где вы могли бы переговорить без свидетелей.
Действительно, Дубль-Эпе звал их в трактир,
- Пока вы будете говорить там с капитаном втроем,- прибавил Клер-де-Люнь,- мы постоим на страже.
- Так пойдемте, если вам угодно,- сказал Оливье незнакомцу.
Тот молча поклонился в знак согласия, и они втроем с Ватаном вошли в душную, засаленную комнату.
Клер-де-Люнь зажег факел и воткнул его в железный обруч, приделанный к стене.
Когда он ушел, незнакомец сбросил плащ и шляпу,
- Здравствуйте, граф! Вы не ожидали, конечно, встретить меня здесь?
- Вы, монсеньор де Лектур? - изумленно вскрикнул граф.
- Сейчас все вам объясню; но извините, я, кажется, не имею чести знать…
Он взглянул на капитана.
Оливье рекомендовал его как друга, от которого не имеет тайн. Лектур сказал, что много слышал о капитане от герцога де Лафорса. Капитан отвечал, что ему, в сущности, нет дела до всех партий на свете; его дело только наносить или получать удары, а главное, наживать деньги; что он на полгода обязался служить гугенотам и не изменять им, хотя в былое время они его чуть было нс повесили.
- Так вы, по-моему, провернули хорошую аферу, присоединившись теперь к нам,- засмеялся Лектур.
- И я думаю так же,- отвечал капитан.
- Я вам сейчас все объясню. Вы владеете каким-нибудь иностранным языком?
- Я говорю на всевозможных европейских языках,- отвечал капитан.
- А я,- сказал граф,- на испанском, итальянском и английском.
- Так будем говорить по-английски,- продолжал Лектур.- Я должен сообщить вам серьезные новости, господа. Десять дней тому назад собирался большой совет вождей партии под председательством герцога де Рогана. Король, то есть его министр де Люинь, забывая услуги, оказанные протестантами Франции, все больше и больше притесняет нас; понемногу у нас отнимают привилегии, данные нам Нантским эдиктом. Нас хотят довести до полного возмущения и заставить употребить силу против силы. Пора положить конец этим несправедливостям и напомнить Людовику Тринадцатому, что он своим тропом обязан именно гугенотам, которых сейчас притесняет!
- Так готовится война? - спросил граф дю Люк.
- Да; но я еще не все вам сказал. У нас много надежных крепостей, например Монтобан и Ла-Рошель; много прольется крови, прежде чем их у нас отнимут. Но перед тем как окончательно поднять знамя бунта, мы сделаем последнюю попытку, и в этом случае рассчитываем на вас, граф, и на вас, капитан,
- Что же надо делать? - спросили оба,
- Я уже два дня в Париже…
- А мы до сих пор ничего не знали?
- Я скрывался; меня преследовала полиция; я бы непременно попал ей в руки, но меня выручил один славный малый, хотя он глава всех парижских бездельников. Это Клер-де-Люнь. Лет двадцать тому назад я спас его от петли, грозившей ему за какую-то проделку; он не забыл этого и спрятал меня от преследователей во Дворе Чудес, куда ни один дозорный не решится прийти искать кого-нибудь.
- Но кто же этот таинственный Клер-де-Люнь? - спросил Оливье.
- Да все тот же шевалье де Ларш-Нев. Вы с ним знакомы, друг мой,- отвечал капитан.
Графа заметно покоробило; по когда Ватаи и Лектур объяснили ему, какой это бескорыстно благородный и добрый малый, несмотря на все свои недостатки, он примирился с ним в душе.
- И моя голова оценена, как и голова герцога,- продолжал Лектур,- и хотя не так дорого, но сумма, которую за нее назначают, все-таки может соблазнить какого-нибудь негодяя. Клер-де-Люиь это знал и тем не менее спас меня.
- О, это меня окончательно с ним мирит! - вскричал Оливье.
- Так возвращаюсь к нашему делу, господа,- продолжал Лектур.- Совет решил поручить вам одно предприятие, которое могло бы помочь избежать кровопролития и вместе с тем навсегда избавить нас от постыдного ига. Герцог де Роган получил все ваши депеши, граф, и знает, что вы оказали огромные услуги. Вы склоняли многих влиятельных дворян нашей партии принять деятельное участие в настоящих событиях и отстаивать интересы собратьев.
- Действительно, мне посчастливилось устроить это.
- Как велико число дворян, которые готовы дать отпор двору?
- Их шестьдесят человек.
- Они готовы действовать всеми средствами?
- Всеми, даже взяться за оружие.
- А на кого из них можно вполне положиться?
- На всех.
- Ого! Это значительно облегчает дело. А кроме них, есть у вас под рукой люд помельче… как бы вам сказать?… Вроде нашего приятеля Клер-де-Люня.