Так стоит ли рисковать собой в по-прежнему неравной битве?
Будь Рюрик вольным ярлом, он плюнул бы на все и увел бы свои корабли. Но ведь он защитник Вирингена и фризских берегов, он существует за счет местных купцов, щедро жертвующих ему серебро! А если отпустить третий драккар и оторваться от погони, даны могут повстречать кого из торговцев в море… И силы их теперь уже не так и неравны, чтобы вновь избегать сечи.
- Поднажмите на весла, братцы! Мы должны первыми обойти «клыки» и зажать ворога в клещи!
Приказать легко, выполнить… Выполнить бывает порой гораздо сложнее. Солнце давно уже перевалило за полудень и стало уверенно клониться к закату! Когда драккары ободритов, за долгие месяца совместных плаваний приноровившихся друг к другу и следующих теперь строго напротив, не вырываясь вперед, приблизились к упрямо прущему навстречу драккару данов... И уже во второй раз за этот день Рюрик отрывисто приказал:
- Брони, шелома надеть! Приготовить крючья для атаки! Лучники – на вас особая надежда… Ратибор, твои вои вперед не идут, прикрываете стрелков своими щитами!
Ратибор, долговязый и дюжий детина с русой бородой и пронзительно синими глазами, словно морская вода, только мрачно кивнул. Пяток воев его ватаги уже давно назначены в прикрытие лучникам – ибо последние представляют для ярла особую ценность…
Вообще, в дружинах морских разбойников традиционно не очень много лучников. Ибо оружие их, зачастую, не превосходит гафлаки убойной дальностью (особенно, если при броске последних используют ременной упор). Но Рюрик подготовил по пять отборных стрелков на каждый из своих драккаров, выбрав их из числа тех охотников, кто действительно чувствует лук и направляет полет стрелы точно в цель… И плохенькие охотничьи луки грубой и топорной выделки он заменил длинными валлийскими, выполненными из тиса и привезенными купцами из-за моря.
Говорят что даны, столкнувшись со стрелками валлийцев, теперь связываются с ними в последнюю очередь! И пусть это и не оружие ромейской выделки, подобное степным составным лукам – все же разница с охотничьими образцами просто огромная… И именно для того, чтобы прикрыть столь ценных для себя стрелков, Рюрик выделил им по воину-щитовику на каждого – лишь бы уберегли в бою.
…Первая стрела свистнула неожиданно для ярла – когда до вражеского корабля осталось по меньшей мере восемьдесят шагов! Расстояние, немыслимое для броска гафлаков… Но вот запела тетива, свистнуло в воздухе гусиное оперенье – и тотчас с носа вражеского драккара раздался протяжный крик… После чего раненый в грудь северянин, неуклюже перевалившись через борт, шумно плюхнулся в воду.
А следом в сторону ворога устремились еще четыре стрелы…
- Да-а-а!
Ободриты встретили успех лучников восторженным воплем – но даны быстро перекрылись щитами. А Рюрик вдруг понял, что кажущиеся издали столь высокими борта вражеского драккара на деле-то не очень превосходят его корабли… Так, если борт «Восточного ветра» прикрывает воев до пояса, то на вражеском судне – от силы до груди. Да, враг все равно будет бить сверху вниз – но все же варягам не придется карабкаться наверх с помощью канатов…
Драккары стремительно сближаются встречными курсами – и, памятуя о большей дальности броска гафлака с ременным упором, Рюрик отрывисто приказал:
- Суши весла! Поднять щиты! Лучники также прячутся за щитами!
Со второго корабля раздался отрывистый крик Збыслава, повторившего команду вождя:
- Щиты!
Воины послушно построили скьялборг, с гулким деревянным стуком сомкнув края собственной защиты внахлест с щитами соратников. На обоих славянских судах выстроилась этакая «черепаха», надежно защищенная сверху от вражеских дротиков и стрел… Но, понимая это, даны не решились тратить гафлаки – нет, они терпеливо выжидают миг, когда славяне сломают свою «стену» при столкновении с их драккаром!
Что же, вполне разумный ход…
- Приготовить крюки и сулицы! По моему приказу опускаем щиты, бросаем крючья за борт их корабля… И готовьтесь метать дротики, как только враг опустит собственные щиты для броска! Бросаем первый – и тотчас вновь смыкаем щиты! Збыслав, меня слышали?!
- Да-а-а!
Рюрик обратился к своим воинам на языке ободритов – небольшое преимущество перед данами, не способными понять последнюю команду ярла Вирингена…
Но теперь – кто успеет первым!
Сын Годолюба мгновенно вспотел от напряжения, всматриваясь в крошечную щель между щитами – резные фигуры на носах «Восточного ветра» и вражеского драккара уже поравнялись, сократилось расстояние и между бортами кораблей. Допрыгнуть можно! Но еще рано…
Впрочем, набранной ранее скорости хватило, чтобы «Ветер» за считанные мгновения протянуло вдоль судна противника почитай, во всю его длину – и тотчас сердце ярла кольнуло: сейчас.
- Давай!
Развалился скьялборг ободритов, взвились вверх абордажные крюки! И одновременно с тем пошли вниз щиты данов, открывая воинов с гафлаками… Но во врага уже устремились сулицы ободритов! И сын Годолюба успел заметить, как его дротик ударил в плечо ворога, замахивающегося для собственного броска…
- Щиты!
Вновь бешено кричит ярл, вскидывая вверх свой щит! Но еще не успел он сомкнуться краями с защитой ближников, как в обтянутые кожей доски врезался вражеский дротик – навылет пробив их остро заточенным наконечником! Да с какой силой ударил – Рюрик аж подался назад, едва не потеряв равновесие…
- Бей!
И вот уже вторая сулица отправилась в полет, пущенная рукой ярла – но на сей раз ее острие вонзилось в украшенный рунами датский щит.
- Тяни! Разом!
Нос «Восточного ветра» уже поравнялся с кормой вражеского драккара – и только теперь мощный рывок сотряс оба судна; часть воинов с обеих сторон потеряли равновесие… А главное – из-за рывка новый бросок данов вышел неточным, их гафлаки полетели в разные стороны, куда попало! И тотчас запели тетивы валлийских луков, посылая стрелы точно в ворогов… А потом еще один рывок – но послабее: очевидно, на штурм пошли воины Збыслава.
- Вер вик! Херек ком!!!
- Бе-е-е-ей!!!
Наскоро срубив древка дротиков или вырвав их из защиты (предварительно расшатав, покуда сближались суда) хирдманы с обеих сторон встретили врага скьялборгом – и уколами копий. Но данам за счет более высокого борта достаточно перехватить копейное древко обратным хватом – и колоть им из-за головы, при этом глухо закрывшись щитами. А вот ободритам приходится открываться при каждом прямом выпаде – колоть сверху вниз через высокий борт совсем несподручно… И в славянской дружине вскоре было тяжело ранено трое воинов! Видя это, Рюрик среагировал интуитивно, подхватив один из неиспользованных крюков – после чего воззвал к лучникам:
- Я открою их – а вы бейте в брешь!
Однако короткий бросок ярлу не шибко удался – он рассчитывал зацепиться крючьями именно за щиты, а после с силой рвануть канат на себя, оставив данов без защиты… Но все равно не рассчитал. Крюк перелетел за спины сражающихся в первой линии хирдманов – и одной «лапой» впился под лопатку бедолаги, отчаянно завопившего от боли! А сын Годолюба со всей силы рванул канат на себя, стащив раненого ворога через борт… И в правый, незащищенный бок его соратника тотчас ударило две стрелы, сбив того с ног.
Даны не успели затянуть образовавшуюся брешь, как в нее мгновенно бросился один и второй дружинник – поднявшись по планширям сцепившихся бортов, словно по ступеням. Выпустив копья, они тотчас пустили в ход секиры – куда более эффективные в ближнем бою!
- Вперед, за мной!
Рюрик отчаянно рванулся вперед, увлекая за собой десяток хольдов – благо, что даны так и не успели затянуть брешь, лишь расширенную парой храбрецов! Одного, правда, уже срубили подлым ударом со спины… Но прежде, чем секира северянина рухнула бы на шею второго ободрита, на ворога прыгнул сам ярл – ударом щитом в щит сбив того с ног!