— Вообще-то, «бык» прекрасно слышит. И с памятью проблем нет! — сурово откликнулся преподаватель. — Так что, вы уже передумали, молодые люди?
Голубые глаза смотрели насмешливо. Он явно красовался перед девушками, чуть поигрывал мускулами, которые едва не прорывали ткань костюма. Некоторые девушки уже пускали слюни, глядя на него, а вот глаза Марфы Васильевны Собакиной смотрели на меня. Она чуть покачала головой, и это всё решило.
Не мог я отступить перед этими глазами!
Пусть глупо, пусть нелепо, пусть развели «на слабо», но…
Есть небольшой шанс, что мои ведарские навыки помогут справиться с преподавателем. А это уже плюсик в карму и балл на ученический счёт. Ну, или звание «выскочки, которому вечно хочется покрасоваться»…
Впрочем, мне не привыкать, но перед этими глазами я не мог спасовать. Да, я потом всё припомню Годунову, всё выскажу ему, может быть даже наверну по макушке пару раз.
Но сейчас мне нельзя отступать. Вон как Шуйский ухмыляется, готовясь отпустить какую-нибудь скабрёзность на моё отступление. Да и Романов скривился, будто откусил половину лимона. Уж у него под языком точно скопилось немало колючек…
— Я не горю желанием биться, но… Я всегда к вашим услугам, Еремей Григорьевич! — я встал и чуть поклонился. — Готов к спаррингу в любое время!
— Ах! — громко раздалось чуть справа.
Я обернулся и увидел два удивлённых лица Бесстужевой и Карамзиной. Их глаза расширились до размеров блюдечек. Брови взлетели так высоко, что скоро они будут нуждаться в кислородных масках. Подмазанные алой помадой губки округлились, будто они пытались задуть свечи на праздничных тортах.
Если бы я их не знал, то мог бы подумать, что дамы за меня переживают. Вот только тут скорее была игра на публику. Ну да, вон и телефон справа на меня наставили. Похоже, что хотят запилить нехилый контент…
И если я выиграю, то стану героем месяца. Ну а если проиграю… Даже думать об этом не хочется!
— Тогда продолжим нашу перекличку, а потом пожалуйте в спортивный зал, — с усмешкой кивнул преподаватель. — Кстати, как вас звать-величать?
— Рюриковичи мы, — пожал я плечами. — Иоанн Васильевич!
— Ого, сам Рюрикович? — деланно удивился Еремей Григорьевич. — Наслышан — наслышан о ваших подвигах…
Ещё бы не наслышан! В первый же день такого шухера натворили, что иной дворянин и за год не управится. А мы с Годуновым сделали всё походя. Ну, да о наших приключениях летописец мудрый уже книгу написал и на сайте Автор Тудей выложил. «Рюрикович» книга называется. Крайне рекомендую к прочтению!
Ну а если наслышан, то уже и подготовлен. Значит, уверен в своих силах. А мне по шапке получать от сильного противника ой как не хочется. Нет, я не убегаю от драки, но только если эта драка необходима, а сейчас в ней почти нет необходимости.
— Надеюсь, что слухи о моих похождениях не слишком преувеличены? Возможно, их раздули так же, как и моё желание провести время в спарринге с уважаемым преподавателем боевых искусств? — я сделал последнюю попытку увильнуть от драки. — Мы можем поберечь силы и отдать их на служение Отечеству. Ведь Бездна рядом, и мы всегда должны помнить об этом!
Я всегда даю шанс противнику исправиться. Если это мыслящее существо, а не порождение Бездны, то оно всегда заслуживает шанса на осознание и коррекцию поведения.
Хотя, сколько Годунову шансов ни давай — всё равно так и будет косячить!
Мог бы и прибить, но всё равно тогда ко мне в напарники пришлют другого «надзирателя». А к этому я уже как-то привык и всегда могу знать, когда он выкинет очередной фортель. Ну, или почти всегда!
— Чей-то зад покрылся куриными перьями… Ко-ко-ко, — громко прошептал Романов.
Ну да, как же он удержится от комментария. Его прямо-таки распирает, того и гляди — брызнет желчью во все стороны.
— Как бы то ни было, мне полезно будет посмотреть — на что годны ведари, — растянул губы в резиновой улыбке преподаватель, после чего сразу же переключился на других людей. — Бесстужева!
Моя знакомая грациозно встала и чуть жеманно представилась. Её грудь под белой блузкой даже выдвинулась вперёд, подобно боевому оружию… Или мне это только показалось?
Хм… Неужели я ревную? Вот ещё, она всего лишь хорошая знакомая, а тот жаркий во всех смыслах секс вовсе не повод начать отношения.
После ознакомления с группой Еремей Григорьевич снова взглянул на меня:
— Так что же, господин Рюрикович, вы ещё не надумали проводить спарринг?