В общем, можно было нормально посидеть, выпить, закусить. Вот только пить я не собирался, не люблю алкоголь и не приемлю ни в каком виде, кроме как в лекарственном.
— Ну что, выбрал? — спросил Годунов, открыв карту вин.
— Что поесть? Выбрал. Буду жаркое из дикого кабана с корнеплодами и грибами. Тут написано, что «мясо дикого кабана, томлёное до мягкости, подаётся с жареными корнеплодами: картофелем, морковью и пастернаком. Блюдо дополнено густым грибным соусом, приготовленным из лесных грибов и пряных трав». Вот его и буду. На второе возьму суп из морепродуктов, а на сладкое пирог с ягодами и сливками. Ещё чайник зеленого чая с шиповником и ежевикой.
— Ты всё это съешь? — нахмурился Годунов.
— Ну да, я проголодался, — пожал я плечами.
— А что будем брать нашим дамам? — спросил Борис.
— А это ты можешь узнать у них самих. Вон они как раз идут, — улыбнулся я, показывая в сторону входа.
Как раз в это время входили две красотки нашего училища. За отведенное время они успели не только переодеться, накраситься, но также соорудили прически. Поразительная скорость скажу я вам…
Годунов вскочил на ноги, кинулся навстречу княжнам. Я тоже поднялся, расплылся в вежливой улыбке.
— Господин, вас хотят отравить, — раздался шепот Тычимбы в ухо. — Это приказ получен непосредственно от Мити Февраля.
Во как. Ну что же, нужно продолжать улыбаться, как будто ничего не произошло. Княжны не должны ничего узнать. Я сам сейчас со всем разберусь. Похоже, что Митя Февраль не принял моё предложение мира, а жаль…
Глава 20
«У каждого ведаря свой путь. Но финал этого пути един»
Я с улыбкой встретил подошедших к нашему столику княжон. Галантно усадил и крайне вежливо подал меню. Карамзина села на диванчик к Годунову, а Бесстужева ко мне. Что, впрочем, не было удивительным.
— Мы уже и сами планировали сделать за вас заказ, но не знали — что именно вы предпочитаете, — сказал Годунов, прямо на глазах растаявший от соседства с предметом своего воздыхания.
И это тот бесстрашный воин, который недавно отправил в паралич Бельского?
— Я даже не знаю, мы такие голодные, что съели бы целого кабана. Как вы думаете — тут подают целых кабанов? — с улыбкой спросила Карамзина.
— Насчёт целых не знаю, но вот Иван Васильевич хотел заказать жаркое из кабанятины. Так вы можете распорядиться, чтобы вам тушу не разделывали, а сразу вынесли на стол, — хихикнул Годунов.
— А так можно? — округлила глаза Карамзина. — Ух, как это пикантно…
— Вряд ли такое возможно, но я могу поинтересоваться, — сказал я, приподнимаясь.
Мне и в самом деле нужно было кое о чём поинтересоваться, пока не произошло непоправимое. Однако, моё движение было остановлено лёгкой рукой Екатерины Семёновны. Она мило улыбнулась:
— Не покидайте нас, Иван Васильевич. Если за Ириной Николаевной ухаживает Борис Фёдорович, то кто же подскажет мне — какое лучше вино взять, чтобы не закружилась голова?
— Увы, в этом вопросе я вам не советчик, — пожал я плечами в ответ. — Я не сильно разбираюсь в винах и не употребляю их.
— Никогда? — всплеснула руками Карамзина.
— Никогда. Считаю алкоголь невкусным и противным.
— Ну что вы, бывает же вкусненький и приятненький, позволяющий расслабиться и отпустить стресс, — сказала Бесстужева.
— Всё это оправдание для слабых людей. Сильным же людям алкоголь не нужен, — улыбнулся я. — Для расслабления и снятия стресса лучше всего подходит баня, тренировки, чтение хороших книг. Например, есть множество книг Алексея Калинина на сайте Автор Тудей.
При упоминании бани я почувствовал, как бедро Бесстужевой коснулось моего бедра. Не могу сказать, что это прикосновение было неприятным…
— А в тренировки входит такая дисциплина, как постельное двоеборье? — спросила Бесстужева.
— Это что за дисциплина такая? — тут же заинтересовался Годунов.
— Я как-нибудь вам покажу, — ответила Карамзина. — Ох, от этих всех разговоров я проголодалась ещё больше. Давайте же закажем что-нибудь?
Я подозвал официанта взмахом руки. Подошел один из двух говоривших, тот самый, который общался по телефону.
— Чего изволите, господа? — с приторной улыбкой поинтересовался официант.
— Господа изволят… — я продиктовал заказ. — И постарайтесь не медлить. Мы такие голодные, что не намерены ждать до февраля. До этого времени мы окоченеть можем, а нам бы этого очень сильно не хотелось.