Эх, зря я думал, что тут только официанты причастны. Как оказалось, тут едва ли не половина рабочего персонала ресторана ходила под управлением Мити Февраля. Как будто это не ресторан вовсе, а воровская харчевальня.
Впрочем, чему я удивляюсь? Любой ресторан в первую очередь — это место обмена информацией. Тут обсуждаются порой такие дела, от которых волосы могут встать дыбом у неподготовленного человека.
А если учесть, что к нужным людям подсаживаются или подсаживают заинтересованных в получении мадамок, то рестораны становятся ещё и дорогим публичным домом. Это только на первый взгляд кажется, что всё мирно и тихо, но на самом деле в тасуемой колоде служащих ресторана зачастую остаётся работать только одна масть.
И эту масть сейчас следует наказать за то, что она никак не успокоится!
Открывшаяся дверь заставила насторожиться людей внутри. На меня уставилось не меньше десятка глаз. Я быстро вычленил те блюда, которые уже были поставлены на поднос.
— Кто тут главный повар? — громким требовательным голосом спросил я.
— Вам нельзя тут находиться, господин, — встал на моём пути плечистый повар в колпаке. — Ваше место в зале для гостей.
— Кто тут главный повар? — снова повторил я. — Или он выйдет сам, или я разнесу тут всё до последней десертной ложечки.
— Господин, я настаиваю, ваше место вон там, — плечистый повар показал пальцем на гостевую залу.
За этот палец я его и схватил. Лёгкое нажатие, воздействие на нужный нерв и плечистый здоровяк превратился в почти заплакавшего ребёнка. Он упал на колени и попытался схватиться за мою руку свободной рукой. Ещё одно нажатие и на этот раз слёзы брызнули из глаз. Он проскулил что-то невнятное.
— Больше повторять я не намерен. А вам советую положить нож, если не хотите пораниться, — бросил я в сторону повара, который спрятал здоровенный тесак для рубки мяса за спину.
— Я тут главный повар, — послышался грубый голос. — Отпустите моего сотрудника, господин. Чем вы недовольны?
На сцену вышел один из главных героев этой драмы — толстый краснолицый мужчина в возрасте. Его усы гневно топорщились в разные стороны, словно он срезал волоски у двух помазков и приклеил на свою верхнюю губу. Залитые жиром глазки поблёскивали на меня. Правую руку он держал в кармане. Судя по размерам, там мог быть как небольшой пистолет, так и какая-нибудь другая гадость подобного рода.
Отпускать сотрудника я не хотел. Вдруг он задумает совершить какую-нибудь глупость от обиды? Я сделал пару шагов к кухонному столу, заставив плечистого повара ползти за мной на коленях. Остановился возле подноса, куда составлялись блюда для нашего столика. Для пущей убедительности начал постукивать пальцем по столешнице.
— Во-первых, я недоволен тем, что мой чай был невкусным, а вино несвежим. Во-вторых, я недоволен тем, что кабанятина по запаху лежала уже давно и могла стать вредной для организма. А вот эти вот креветки вовсе странно пахнут. В-третьих, от вашего пирога несёт тухлятиной… — заявил я безапелляционно, показывая на названные блюда. — Вот чем я недоволен!
— Но, господин, все продукты свежие, — ещё больше покраснел повар, когда я назвал все отравленные ингредиенты.
— Да? Тогда попробуйте! Вот прямо при мне попробуйте! — рявкнул я.
В это время по моей мочке уха начало тоже постукивать.
Азбука Морзе, мать его… Самое хорошее средство без палева переброситься информацией. И полученная информация была очень важна!
— Но я уже обедал, господин, — попробовал отмазаться главный повар.
— Значит, мне придется всё тут разнести, — вздохнул я, как будто сожалеюще, а потом взглянул на повара. — Или всё-таки попробуете?
— Не надо ничего разносить, господин, — проговорил главный повар, а потом подозвал того повара, который недавно схватился за тесак. — Семён, попробуй блюдо, а потом…
— Нет, не Семён, — покачал я головой. — Вы, многоуважаемый главный повар. Только вы! А чтобы всё было честно — мы попробуем их вместе и одновременно. Если кого-то из нас вырвет, тогда вы месяц кормите меня и моих друзей бесплатно, а если всё пройдёт нормально, то я плачу цену в десять раз больше! Вот такое вот у меня желание! И не надо противиться этому! А не то…
Я чуть изменил угол наклона пальца плечистого повара и тот взвыл от боли.
Тычимба успел сообщить мне не только названные ингредиенты, но также того, кто самолично их отравил. А теперь выдал то, что у главного повара в кармане. И да, я ошибся по поводу пистолета.
Вот теперь нужно посмотреть — что у этого повара на уме? Сыграет в нём осторожность и жажда жизни или всё-таки возьмёт верх страх перед Февралём?