— Что значит «всему»? Ты о чём конкретно? Говори внятнее, иначе отправишься на сковородку к прапрадедушке раньше срока, — пообещал я тихо, сверля взглядом.
Заметив нарастающую силу давления, главарь заговорил быстрее, пытаясь облегчить страдания:
— Нас собрал брат покойного царя, Андрей Иванович Старицкий… Сказал, что мир скоро изменится, станет другим, ибо грядет великая катастрофа. Нашей задачей было отвлечь вас, сорвать защиту Москвы. Поверь, многие бояре присоединились добровольно, видя шанс остаться в живых…
— Катастрофа какая именно? Бездна? Татары? Литва? — спросил я резко, приглушив огонь немного, чтобы тот лучше соображал.
Главарь сглотнул, кривя губы:
— Этого нам не говорили подробно. Просто сказали, что нечто настолько сильное появится, что вся ваша защита и ваши знания окажутся бесполезны. Будете вынуждены уступить власть…
— И где же сейчас князь Андрей? Где он прячется? Мне кажется, что твой благодетель сам давно ушёл в убежище, отправив вас погибать… Если бы ваше дело выгорело, то он появился бы весь в шелках и бархате, а так… Только людей зря подставил!
Мужчина опустил взгляд, осознавая собственную глупость:
— Думаю, да… Вероятно, сидит сейчас в каком-нибудь тайнике, подальше от всех проблем. Сам спасается, зная, что случится дальше…
Меня охватило холодное чувство тревоги. Столько усилий, столько потерь ради отвлекающего манёвра… Значит, настоящее зло ждёт своего часа в тени. И прав я был, когда говорил, что Бездна проникла в сердце Руси. Если уж дядюшка встал на тёмную сторону, то подневольному люду, которому не по нраву, что ими правит царица, само собой разумеется перейти к нему.
— Тогда последний вопрос. Куда должен направиться князь в случае неудачи? Где его искать?
— Нет… Точно не знаю, куда он собирается. Только слышал про Новгород. Вроде как там должны поджидать князя верные ему люди. И если не удастся захват, то Андрей Иванович собрался сесть на трон Новгорода и объявить Новую Русь. С царём во главе, а не с царицей и её полюбовничком. И уже с Новгорода пойдёт нечто, связанное с судьбой мира…
Больше он ничего сказать не успел. Яркая молния откуда-то сверху, прорвавшись сквозь купол города. Во мгновение ока она сожгла незадачливого главаря. Через секунду возле меня осталось стоять только обугленное тело, а через ещё одну секунду подул ветерок и это обугленное тело начало распадаться пепельными хлопьями.
От увиденной картины меня прошиб озноб. Молния сработала безупречно, словно рука самой Бездны метнула её в несчастного шпиона. Обугленные останки рассыпались серым дымом, оставляя лишь горькое послевкусие пустоты и неизбежности.
Мой разум лихорадочно пытался переварить услышанные сведения.
Князь Андрей действительно замышлял захватить власть, используя кризис и хаос в стране. Однако теперь ситуация осложнялась вдвойне — нужно было успеть предотвратить попытку захвата власти старицким князем.
И если он в самом деле собирался двинуть в Новгород, то…
— Я же говорил, что царевич отсиживается в укромном уголке, пока настоящие воины защищают его мать! — раздался за спиной издевательский голос.
Я медленно повернулся. Что этот урод себе позволяет?
Глава 7
Мою перекошенную рожу вряд ли можно назвать образцом добродушия и благосклонности. С такой рожей обычно идут в атаку, для устрашения врага.
Князь Овчина Телепнёв-Оболенский стоял в окружении Сверкающих. Полтора десятка воинов в блестящих плащах зыркали по сторонам в поисках возможных врагов.
Личная охрана царя… Где эти засранцы были, когда прозвучал взрыв? Вылезли только потом, когда безоружная ватага царевича справилась с основными силами противника?
И Оболенский тоже показался не сразу, а по истечении безопасного времени! А теперь, в окружении воинов позволяет себе ядовитые высказывания! И что это у него в руках? Затухающая техника молнии? Той самой, какая шарахнула лидера нападающих по макушке?
— Зачем вы убили его, Иван Фёдорович? — прорычал я. — Он ещё не на все вопросы ответил!
— Он сказал самое главное! И этого будет достаточно! — процедил Оболенский, встряхивая кисти рук так, чтобы остатки молнии ушли в асфальт. — Этот смерд указал на предателя и этого достаточно! Или ты будешь заступаться за Старицкого? Может, ты не зря оказался рядом со взрывом?
— Ты во мне предателя увидел? — я оскалился, чувствуя, как шрамы на щеке натягиваются, будто старые боевые знамёна. — Ты сам-то понял, что ляпнул, князёк? Или молния не только в руках у тебя потухла, но и в голове?