Голос Бездны резанул слух, заползая в самую глубину мозга.
— Государь российский, великий православный монарх, — издевательски проговорила Бездна, подбираясь ближе, как кошка к добыче. — Прошло много веков с тех пор, как твои предшественники освободились от власти Золотой Орды. Но что дала та самая Орда Руси? Она создала почву для объединения разобщённых княжеств в единую мощную державу. История известна тебе прекрасно, напомню лишь вкратце: Русь окрепла именно благодаря угрозе внешних захватчиков.
Я молча смотрел на подходящего хана. Он шел неторопливо, не оставляя следов на горелой земле.
— Ты смеешь мне высказывать, но… Ты действуешь ровно так же, Ваня! Применяешь военные походы, чтобы усилить своё влияние, казни используешь для устрашения несогласных. Опричники созданы специально для уничтожения противников твоей воли. А до народа, простолюдинов, ремесленников и торговцев дела нет вообще. Они лишь тлен, грязь под ногами властелина! Важны лишь собственные амбиции, стремление сохранить власть любыми средствами. Признайся честно, государь: испытывал сожаление хотя бы однажды, убив кого-то собственными руками? Вспомни Митю Февраля — ловкого исполнителя приказов, умного и исполнительного лидера, которого ты собственноручно отправил на тот свет. Было тебе жалко позже? А его людей? Жалко?
Её едкие слова проникали внутрь, оставляя болезненное покалывание и неприятное чувство раздражения. Но Бездна продолжала язвительно рассуждать, водя указательным пальцем перед лицом:
— Видишь, Ваня, как мы похожи? Ты пришёл сюда якобы спасителем, обвинив меня в жестокости и бесчинствах, но в глубине души мечтаешь завладеть новыми землями, богатствами и славой. Будь честным с самим собой, приятель! Признай откровенно: ты ничем не отличаешься от меня и вскоре станешь моим официальным наследником, новым бессмертным властителем!
— Бессмертным? — хмыкнул я в ответ. — Но как же так?
— А всё просто, Ваня! Бездна живёт, пока питается душами. Как ведари питаются сущностями, исходящими за мертвых тварей, так и мы с тобой…
— Нет никаких мы! — бухнул я. — Есть ты, а есть я! И я не стану подчиняться тебе!
— Ха! Ты громко заявляешь, но слова сердца твоего противоречивы, Ваня! — осклабившись, протянул Сахиб-Гирей. — Уже слышу возражения, оправдания, недовольства. Уж больно похоже на мой собственный манёвр, когда возмущаюсь несправедливостью прошлого, забывая о собственных грехах. Согласись, ведь большинство твоих деяний продиктовано исключительно желанием власти и величия. Конечно, у тебя найдутся причины объяснить, что жертвы необходимы, однако результатом остаётся одно: усиление личной власти и укрепление позиций. Да-да-да! Жестокий правитель оправдывает любые поступки необходимостью защиты страны и порядка, однако часто теряет грань дозволенного, превращаясь в тирана.
— Тиран? — процедил я сквозь зубы. — Лучше тиран, чем бессердечный паразит вроде тебя!
— Твоя ненависть очевидна, но обрати внимание, — тихо продолжил хан, приблизившись вплотную. — Любой абсолютный правитель рано или поздно сталкивается с проблемой преемственности. Кто продолжит твоё наследие? Кто унаследует твои решения и политику? Один трон стоит дороже тысячи жизней, и никто не станет оспаривать твои методы управления страной, зная, что именно ты определяешь дальнейшую историю империи.
— Моё правление служит интересам страны, а не моему эгоизму, — бросил я резко.
— Интересы страны совпадают с твоими интересами, Ваня? — шептал Сахиб-Гирей, склоняя голову набок. — Не лги самому себе. Всегда думаешь о стране, но фактически преследуешь личные цели. Желание распространять влияние, контролировать территории, защищать честь царствующего дома — всё это заставляет жертвовать сотнями тысяч человеческих судеб ради сохранения династии и престола. Признай же наконец: власть важна для тебя гораздо больше, чем справедливость или счастье простого люда.
— Ты пытаешься сбить меня с толку речами, — зло ощерился я. — Пусть у меня будут косяки, пусть поступки вызывают споры, но одно знаю точно: я не намерен следовать твоей участи и позволять кому-то другому решать мою судьбу!
— Решать твою судьбу уже поздно, — криво усмехнулся хан. — Ты шёл к этому долгие годы, и теперь момент истины настал. Лишь решив для себя окончательно, кем ты являешься на самом деле, найдёшь правильный путь.
— Я всё равно не стану твоим преемником! Ни за что!
— Знаешь, почему у меня Патриархи были без имени, но обозначались только разным цветом? — склонила голову на плечо Бездна.