Приехав в Россию, она думала, что встретит неопытного мальчика. Но, уже тогда, она убедилась, что Петер, хоть и не вырос ещё до конца физически, но уже весьма повзрослел в душе. В браке она быстро поняла, что он внутренне её старше, и даже старше Елисаветы Петровны. Незаметно она оказалась в роли «девочки», у которой муж солидный и многоопытный «отец». Императрица тоже почувствовала это. Оттого подальше Петера и отсылала. После Урала в Петере снова была заметна явная перемена. От него сейчас буквально веет властью. За ним пойдут, и она сама пойдет, и в огонь, и в воду. Эта сила очаровывает и страшит. Страшит тем, что и Матушка чувствует это. И как она поступит ответа нет. Пока. И Лина не в силах повлиять на это.
Екатерина Алексеевна невольно покосилась на большую полку с образцами. Паровозы, пароходы, стальные рельсы, воздушные шары и паровые котлы туда поместятся только как игрушки, но, были и другие образцы. И много. Вчера вот привезла с «Peter und Karoline» много вариантов ручек для стальных перьев, всякие шкатулки и письменные приборы к ним. Разные. От простых походных деревянных коробочек, до настоящих настольных произведений искусства. Малахит. Серебро. Золото. Гравировка от модных мастеров. Просто скромный лак или бриллиантовая инкрустация. От «почти недорого» до «безумно дорого, роскошно, статусно и штучно». Как и термосы, такие пеналы и приборы были на разный вкус и кошелёк. Для молодых барышень и для седых мужей. От показательной «скромности» до просто кричащей кичливости.
Всё, за что готовы платить те, кто может и хочет платить.
Пока они не могут технически обеспечить такими стальными «русскими перьями» сотни тысяч русских подданных. Да, пока и не нужно. Лишь мечта пока – стальное перо в руки каждому ученику Ведомств Великой Княгини Екатерины Алексеевны. Это возможно, но позже.
И оплатят это всё образование сотен тысяч именно вот эти – «статусные». Из своего кармана.
Лина была против немецкого наименования «Das Handelshaus „Peter und Karoline“». Предлагала «Торговый дом „Пётр и Каролина“», но Петер сказал, что Матушка может быть недовольна. Мол, это будет усиливать популярность Цесаревича. Незачем гневить Императрицу.
Вздохнула, отпив чай.
Как будто они с Петером мечтают свой карман набить!
Политика и политики.
Бойся даже чихнуть не так.
Колокольчик.
– Да, моя Госпожа.
Княжна присела в реверансе.
– Анна, распорядись подавать обед. И распорядись, чтоб заложили экипаж.
– Да, моя Госпожа.
Гагарина вышла, а Лина принялась отбирать бумаги для второй части дня.
Бумажная фабрика. Парфюмерная фабрика. И в Ведомства необходимо заехать. Скоро начало нового учебного года. Да и на строительство новой школы нужно взглянуть. Что-то не нравятся Лине отчеты. Не успеют. Нужно разобраться.
В сиротский дом попечения уже сегодня не успеет. Ну, это уже завтра. Надо Анне сказать, чтоб перенесла. А то будут ждать. Сирот держать для «торжественной встречи» почём зря…
Да, завтра, вот после Дома инвалидов как раз есть время.
Завтра. Новый день.
Может Петер пришлёт вечером сегодня весть по Телеграфу из Москвы, как он там. И тогда можно будет, как закончит дела, и посидит с детьми, отправиться спать.
МОСКВА. ПОКРОВСКОЕ. ЗАГОРОДНЫЙ ДВОРЕЦ ИМПЕРАТРИЦЫ.29 января 1752 года.
– Здравствуй, Мишенька, – картинно обрадовалась Императрица гостю, – давно не виделись!
– Здравствуй, Ваше Императорское Величество, – поклонившись ответил вице-канцлер.
– Как там Аннушка? Или ты сразу ко мне, жены не видючи?
– К Вам Елизавета Петровна, – отрапортовался дипломат, – а Анна Карловна в Мариенбурге, велела Вам, сестре своей двоюродной, в письме, кланяться!
– Что, ты зятёк заработался, жену опекаешь, – с укором отметила царица, – как хоть там в Астрахани? Разузнал что?
– Там тоже зима Матушка, море буйное, торговли нет, – развел руками Михаил Илларионович, – да и за морем заметня у персов, развалилось их царство, нам бы самое время в землях, что твой батюшка отвоевал, снова крепко стать, в смуте той можно как Петр Великий хотел путь себе в Индию обеспечить.
– Не о том думаешь, Михаил Илларионович, не о том. Что нам их сумятица? Земли дальние и гиблые для русского человека. Ведь не зря мы оттуда ушли. Невозможно там зацепиться. Да, и незачем. Что там ценного? Выход на Каспий у нас есть, торговать мы можем через Астрахань. Что нам дадут Решт или Баку? Там нет ничего полезного для Державы нашей.