Прошлые образцы у меня в кабинете есть. По ним выпускник Лейпцигского университета и Кёнигсберской Альбертины мой кабинет-секретарь Гудович с Яриной как раз его пишут. Точнее она пишет, а он старается надиктовать. Слышу это подходя к кабинету. Сбивается, диктует вновь.
Манифест – это бумага, которая не пишется на коленке, типа «БОЖИЕЮ МИЛОСТЬЮ ОТСТАЛИ МЫ ОТ ПОЕЗДА НА ГОЛЬШТИНИЮ, ДОКУМЕНТЫ УКРАЛИ, ПОБИРАЕМСЯ. ПРОЯВИТЕ МИЛОСЕРДИЕ, КТО СКОЛЬКО МОЖЕТ, ПРИНЕСИТЕ ПРИСЯГУ ВЕРНОСТИ И ДА ХРАНИТ ВАС БОГ!»
Каждый знак имеет значение.
Андрей Васильевич старается. Но, уже вижу и слышу, что нужно будет много править. У меня свой варианты есть. В тайнике за секретной панелью шкафа. Но при них я не буду доставать. Всё что надо я прекрасно помню. Пока плыл с Урала и здесь было время посочинять.
Вхожу. Гудович поворачивается ко мне. Ярина порывается встать. Останавливаю Голенищеву-Кутузову рукой и вопросом:
– Готово?
– Ваше Императорское Величество, – частит Андрей Васильевич, – нам только на чистовую переписать.
– Оставляйте большие отступы, – даю я ценные указания, – уже слышу, что буду поправлять.
Прохожу в кабинет.
Сажусь.
Сосредотачиваюсь.
Гудович втекает из Приемной. Отдаёт черновик, ещё пахнущий чернилами, пресс-бюваром отжатыми досуха. Ярина педантична. Нельзя Мне с потёками бумагу отдавать.
Читаю.
Зачеркиваю.
Переписываю.
Добавляю.
Тоже высушиваю здешней горбатой пресс-промокашкой. О шариковых ручках остается пока только мечтать.
Протягиваю Гудовичу.
– Перепишите сразу в двух экземплярах. И мне на стол. Быстро.
Кабинет-секретарь с текстом обратно просачивается в дверь.
Минуты тянутся. Особенно ночью. Астральной лампе при всей её яркости не удается застывшую в углах комнаты вечность освещать.
Входят Гудович и Лина.
Что ж две головы лучше. Если считать за одну влюблённые головки Андрея и Ярины.
Пробегаю взглядом.
– Дорогая, ты прочла? – обращаюсь к жене.
– Да, Государь, мой.
– Как подпишу не исправлять, я – Император, Павел – Цесаревич и Наследник, ты Императрица.
Супруга едва склоняет голову.
Пробегаю глазами всё верно.
Передаю Гудовичу.
Вместе идем в освещённый уже Шахматный зал.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ОРАНИЕНБАУМ. ШАХМАТНЫЙ ЗАЛ. 14 января 1753 года.
Сажусь за дубовый стол. Огладываю зал.
Все главные служители моего Двора, громе занятого приготовлениями обер-шталмейстера и старшие офицеры стоят двумя шеренгами вдоль стен. Лина с детьми и Берхгольцем по правую руку, Гудович с протоиереем Симеоном и гербовой папкой по левую. Чернильница с пером, государственный герб, флаги на месте. Лампы горят.
Киваю кабинет-секретарю. Он подает папку с Манифестом. Снова пробегаю глазами. Подписываю. Гудович подсушивает подпись пресс-бюваром. Обер-камергер Берхгольц скрепляет Высочайший Манифест своей печатью и росписью. Гудович снова промачивает чернила. Батюшка крестит меня большим крестом.
Андрей Васильевич поднимает папку, набирает воздуха и начинает читать:
«БОЖИЕЮ ПОСПЕШЕСТВУЮЩЕЮ МИЛОСТИЮ, МЫ, ПЕТР ТРЕТИЙ, ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ,
МОСКОВСКИЙ, КИЕВСКИЙ, ВЛАДИМИРСКИЙ, НОВГОРОДСКИЙ, ЦАРЬ КАЗАНСКИЙ, ЦАРЬ АСТРАХАНСКИЙ, ЦАРЬ СИБИРСКИЙ, ГОСУДАРЬ ПСКОВСКИЙ И ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ СМОЛЕНСКИЙ, НАСЛЕДНИК НОРВЕЖСКИЙ, ГЕРЦОГ ШЛЕЗВИГ-ГОЛШТИНСКИЙ, СТОРМАРНСКИЙ, И ДИТМАРСЕНСКИЙ, ГРАФ ОЛЬДЕНБУРГСКИЙ И ДЕЛЬМЕНГОРСТСКИЙ, КНЯЗЬ ЭСТЛЯНДСКИЙ, ЛИФЛЯНДСКИЙ, КОРЕЛЬСКИЙ, ТВЕРСКИЙ, ЮГОРСКИЙ, ПЕРМСКИЙ, ВЯТСКИЙ, БОЛГАРСКИЙ И ИНЫХ, ГОСУДАРЬ И ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ НОВАГОРОДА НИЗОВСКИЯ ЗЕМЛИ, ЧЕРНИГОВСКИЙ, РОСТОВСКИЙ, ЯРОСЛАВСКИЙ, БЕЛООЗЕРСКИЙ, УДОРСКИЙ, ОБДОРСКИЙ, КОНДИЙСКИЙ, ОБЕИХ АЛЯСОК, ЗАМОРИЙ И ОГНЕННЫЯ ЗЕМЛИ ВОЛОДЕТЕЛЬ, СВЯТОЙ ЛУКИИ, ТОБАГО, ГАВАЙСКИЯ И ЧЕРЕПАХОВЫЯ ОСТРОВОВ ГОСУДАРЬ, АНТАРКТИДЫ, АВСТРАЛИИ И ВСЕЯ СЕВЕРНЫЯ СТРАНЫ ПОВЕЛИТЕЛЬ, ОРД КИРГИЗСКИХ, ШИРВАНСКОЙ, ДЕРБЕНТСКОЙ И ТАРКИНСКОЕ ЗЕМЛИ ЗАСТУПНИК, ИВЕРСКИЯ ЗЕМЛИ, КАРТАЛИНСКИХ И ГРУЗИНСКИХ ЦАРЕЙ И КАБАРДИНСКИЯ ЗЕМЛИ, ЧЕРКАССКИХ И ГОРСКИХ КНЯЗЕЙ И ИНЫХ НАСЛЕДНЫЙ ГОСУДАРЬ И ОБЛАДАТЕЛЬ.
Объявляем всем верным НАШИМ подданным духовного, военного, гражданского и прочих чинов.
В четырнадцатый день сего января пришло скорбное известие для всех русских подданных, о трагической кончине в Москве ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИЗАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ.