— Думаю, они знают больше, чем говорят нам.
Я кивнула. Мне тоже так казалось.
— И как нам вытрясти это из них? — спросила я, понизив голос.
Он пожал плечами и вернулся к чтению.
— Без понятия. Но я думаю, что Макс поможет нам с этим.
Раздался мой звонок «Led Zeppelin», я подскочила, разлив кофе.
— Спокойно, — сказал он и бросил мне салфетку. Может, мне больше кофе и не нужно.
Может, стоит поставить телефон на вибрацию.
Я быстро вытерла стол и выудила телефон из кармана. Родители. Если не ответить, они будут звонить каждые пять минут, пока я не найдусь.
— Привет, — сказала я и встала. Мне нужно было уединиться.
Я вышла наружу на ужасную жару и закрыла за собой дверь. Было сложно поверить, что это красивое место, с горами, зелеными холмами и овцами было таким страшным прошлой ночью.
— Перри, это твой папа, — сказал он. — Хотел убедиться, что все в порядке. Ты с вечера не звонила.
— Вы тоже мне не звонили, — возразила я.
— Хочешь, чтобы мы звонили чаще?
— Нет, конечно.
— Перри, — предупредил он меня. И разразился длинной речью про то, что если я хочу быть ответственной взрослой, то и вести себя должна подобающе, что означало созваниваться со старшими каждый вечер. Если бы он знал, во что я ввязалась, он бы понимал меня лучше. Хотя он бы в миллион раз сильнее беспокоился. Хотя врать было плохо, правда сейчас не помогла бы. — А этот Декс хорошо с тобой обращается?
— Да.
— Ты ведь с ним не спишь?
Я раскрыла рот. Отец ни разу еще не обсуждал со мной секс.
— Перри? Ты там?
Я потрясенно засмеялась.
— Да, тут. Прости, не знаю, что сказать, пап. Что еще за вопросы?
— Хватит так себя вести.
— Пап?
— Перри, я серьезно.
Я вытерла пот со лба и оглянулась на дом, где Декс все еще листал книги.
Технически я «спала» с ним, но…
— Нет, пап. Я не сплю с ним. Он все-таки мой начальник.
Это звучало странно.
Он тяжко вздохнул. Повисла тишина. Но лучше так, чем что-то говорить.
— Я не понимаю, зачем ты это делаешь, тыковка.
— О, так ты думал, что это все для секса?
— Призраков не бывает, Перри. Я знаю. А те, кто говорят, что они есть, не в себе. Ты гонишься за иллюзией, и чем скорее ты бросишь эти шалости и направишь все силы в работу, тем лучше тебе будет. Серьезнее относись к жизни.
Теперь вздыхала я. Удивительно, что посреди пыльного поля под синим безоблачным небом я чувствовала себя такой скованной. Телефоны — это зло.
— Пап. Мы можем поговорить об этом, когда я вернусь. Я здесь и занята делом. И тебе нужно как-то с этим смириться.
Входная дверь открылась, вышел Декс, на его плече была большая камера. Я подняла палец, показывая ему, что занята, если он уже не понял этого, и отвернулась.
— И, кстати, не нужно звонить мне, когда я работаю, и все это мне выговаривать, — зашипела я в телефон. — Это не по-взрослому.
Папа начал что-то говорить, но вдруг у меня забрали телефон. Декс поднес его к себе.
— Привет, папа!
— Нет! — завопила я и попыталась забрать телефон, но он отодвинул меня.
— Да, это Декс, — он улыбнулся, гордясь собой. Мне было не по себе. — О, я забочусь о вашей дочери, — сказал он, и тон был пропитан сарказмом. — Хотя я бы сказал, что это она заботится обо мне.
— Прошу, отдай телефон, — взмолилась я.
Он прогнал меня взглядом и прислушался к словам моего папы.
— О, я знаю, что карьера — это важно, — сказал он, подмигивая мне. — Поверьте, если я узнаю, что она променяла хорошую работу на то, что мы тут делаем, я… назову ее идиоткой, — и я помрачнела. Декс не знал о моей ситуации, и я не хотела ему рассказывать, но сейчас по моему лицу можно было все прочитать.
Но если он и заметил это, он не показывал этого. Он смотрел на меня и продолжал:
— Она умная девочка, вы хорошо ее воспитали. Она знает, что важно. Да, я прослежу, чтобы она позвонила завтра. Ага, увидимся.
Он закончил разговор и подбросил телефон. Я поймала его за миг до того, как он долетел до твердой земли. Это всего-то хрупкий незаменимый айфон, а он так глупо себя ведет.
— Что за фигня? — воскликнула я, протирая экран.
— У тебя хорошие рефлексы, — спокойно сказал он и пошел к машине. Я замерла.
— Нет, я про то, чтобы ты больше не говорил с моими родителями.
Он остановился и лениво посмотрел на меня.
— А что такого? Я говорил только хорошее.
— Ты не понимаешь, — просто сказала я. И это все, что я могла сказать. Я врала им.
— Ты права. Не понимаю. Пошли уже.