-И вот, когда она отчаялась, свыкнувшись с суетой безвкусной жизни, лишенной ярких красок бурной крови, во время бала к ней подошел мужчина, один из многих приглашенных, и спросил:
«Хочешь, я скажу тебе правду, принцесса?»
Она лениво осмотрела мужчину, который хоть и был неплох собой, но был не лучше остальных:
«Молви» - ее праздный взгляд нагло ощупал его, заметив его правильные черты лица и яркие голубые глаза. И еще на его лице была какая-то неподобающая присутствию знатной особы самодовольная улыбка.
«У тебя на голове тиара из дорогих камней, иначе я бы занялся грязной любовью с тобой, но не это помешало бы. А то, что ты бесчувственная».
Принцесса возмутилась:
«Как ты смеешь меня так называть! Да ты знаешь, кто я?!»
«Помолчи, стерва – нежным, но настойчивым голосом ответил он ей, смотря своим огненным взглядом прямо в ее глаза. Когда она посмотрела на него, то утонула в его дикой страсти, поняв что проиграла неизвестному мужчине. Он продолжил после паузы:
«Ты только и можешь, что повелевать кучкой слабаков, которые даже овладеть тобой как следует не могут. Потому, что они видят в тебе лишь тело, а то, что внутри, им недоступно» – и он показал на ее голову.
Он приблизился и приятно провел пальцами по ее волосам, иллюстрируя сказанное. Ее пробрала дрожь от непонятных эмоций».
«У меня лучшие любовники! Все хотят быть со мной, и я всех имею!» - громко, но уже не так уверенно, произнесла она.
«Ты не имеешь самого главного» – и он приблизился к ней и шепнул что-то на ушко, едва прижавшись щекой к ней.
Неизвестно, что он сказал ей, но она сразу же ушла с ним в свои покои и они не выходили оттуда три дня и три ночи. Говорят, стоны принцессы были слышны в соседнем королевстве.
-Так ее постигла страсть? – спросил Хенрик.
-Страсть невозможно постигнуть, дорогой. Она может сама прийти к тебе, без стука, и забрать тебя полностью, как ураган.
Сказав это, она стала облизывать его пальцы ног, двигаясь все выше. Вскоре, он не выдержал и взял ее в свои объятия, целуя каждую ее клеточку, кусая ее жаркую кожу, которая пахла полевыми цветами. Хенрик обожал целовать ее прекрасную грудь, ласкать ее руки, дышать ею. Тело любимой было волшебным, чарующим, заманчивым, и он открывал все новые и новые его тайны и места, к которым возвращался каждый раз в своих бурных ласках.
Однажды, Тэа сказала Хенрику:
-Дорогой, через три дня я буду проводить ритуал очищения души, и я там буду не одна. Но тебе, к сожалению, там быть нельзя.
-А кто там будет?- запальчиво спросил Хенрик, заметно напрягшись.
Тэа рассмеялась от этой сцены ревности:
-Ты ревнуешь, милый? – она кокетливо посмотрела ему в глаза, и он от смущения отвел взгляд.
-Это будут две мои хорошие подруги, тоже видящие, как и я. Это малая Вальпургиева ночь, поэтому мы будем дома. Ты останешься в комнате сверху, которая не занята, я все приготовила. А мы увидимся утром.
Хенрик насупился.
-Пожалуйста, не делай так свое личико, иначе я тоже обижусь. Просто, у нас у ведьм, свои секретики.
И она серьезно добавила:
-Там будут сильные проклятия, это по просьбе одного из клиентов, он хочет навести порчу на одного своего друга, который теперь уже не друг ему. Я для этого мне нужна помощь подруг. К тому же, они принесут мне некоторые снадобья, которые я давно уже не могу найти.
-Но я все равно не могу понять: я ведь постоянно присутствую при твоей работе, помогаю тебе. Ты же меня называешь своим помощником – или это не так?
-Дорогой, это так – ты и вправду мой помощник, и самый любимый помощник! – Тэа обвила его руки, зажав шею – Но это особое заклинание, и никому нельзя видеть наших лиц. Мы зажжем свечи, и призовем дух самого Его, и это может быть опасно для тех, кто не посвящен, и не защищен. Мы будем в кругу, но лица наши должны быть закрыты от Дьявола, чтобы он не узнал нас и унес наши души в Валгаллу.
Все последующие дни Хенрик боролся с волнением, бродя по улицам Инсбрука. Он видел прекрасные горы впереди себя, вершины которых были слегка припорошены снегом. Там было прохладно, совсем не так, как на улице – на дворе стоял жаркий август, и воздух был тягучим от знойной жары.
«Что еще за Вальпургиева ночь в августе!– лихорадочно думал Хенрик – Я всегда с ней, какие бы проклятия она не произносила, какие бы заговоры не делала. Она мне врет! Значит – сделал он заключение – у нее будет мужчина».
Подумав об этом, сердце его застучало, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он силой пнул камень впереди, который случайно попал в проезжающий делижанс, прямо в спицы колеса, отскочив в сторону.