Когда он энергично входил в нее, она с ужасом осознала, что все меньше и меньше ощущает связь с ним, теряя те чувства, которые у нее были на пике эмоций совсем недавно. Совесть, еще теплившаяся в ее душе, грызла ее день ото дня, омрачая хрупкую любовь.
После той ночи с ведьмами, Хенрик стал более настойчивым в сексе, напористым и неуемным. Ей это нравилось, но, одновременно с этим, он становился все более душным, обволакивая ее своей навязчивой любовью. В его чувствах была запальчивость, граничащая с фанатизмом. Он буквально сделал ее святыней и непогрешимой богиней, подчиняясь ее воле с вожделенным обожанием. В юношестве, Тэа мечтала о такой страсти, полагая, что никогда не сможет ее обрести: получить молодого мужчину, с крепким и красивым телом, испытывающего к ней самые нежные и страстные эмоции, одновременно, хорошего любовника, умеющего угодить в постели. Тэа буквально своими руками вылепила из Хенрика раба ее тела, настроив все струны его любовного инстинкта так, что каждое его движение отзывалось в ней бурей наслаждения.
Каким бы ни был секс радужным и насыщенным, если эмоции оскудевают, телесная любовь не может заполнить живительными водами уснувший океан чувств. Распад начался постепенно, не замеченный глазами Хенрика, которые были затуманены обворожительным образом Тэи. Сначала было меньше касаний, потом угасла их теплота, а следом начались ссоры: оказывается, он недостаточно хорошо запоминает, где какая склянка лежит, какую травку нужно сорвать, а какую-выбросить вон. И еще он слишком эгоистичен, думает лишь о себе, негодный мальчишка, а она ведь весь день работала не покладая рук, пока он шлялся по пыльным улицам города, болтая с таким же бездельником, как и он, Йозефом. Этому вояке снадобье любви, тщательно приготовленное Тэей, не помогло, да он и сам уже разочаровался в объекте, и потому не держал зла на нее, за то, что зелье это ровным счетом ничего не поменяло в легкомысленной голове его бывшей мечты. Вообще, Йозеф ни во что выше его носа не верил. Странно, как он вообще согласился на уговоры Оберста пойти к ведьме. Он так говорил Хенрику:
-Друг, не верь всем этим святошам в красивых робах с крестами наперевес. – он жестом остановил возмущение Хенрика – Я понимаю, что ты вырос в верующей семье, но ты же видишь, чем занимается твоя… твоя любимая женщина?
-О чем ты!
-Не бойся, приятель, тебя я не выдам. Вы, однако, неплохо скрываетесь, другой вряд ли догадается – Йозеф ухмыльнулся, удовлетворённо заметив смущение парня.
-Так о чем это я? А, ну да, не верь этим святошам. Да и вообще никому не верь. Даже мне – и он остановился, распростерши руки в стороны и сделав шутливое выражение лица – Смотри, я ведь часто вру. Даже себе. И ты врешь. Но те врут себе на пользу, а тебе во вред.
-Значит, ты ни во что не веришь, Йозеф?
Солдат задумался, поправляя пушистое павлинье перо на шляпе и ответил:
-Вера, Хенрик, штука ненадежная. Она сегодня есть, а завтра ее может не быть. Почему, думаешь, эти монахи постоянно проповедуют? Чтобы ты не забыл, кому поклоняешься и зачем. Поэтому, если я и верю, лишь в то, что вижу, потому что оно точно есть, особенно, после хорошего винца! – они оба рассмеялись, потому что Хенрику тоже нравилось пригубить хорошего красного вина.
-Я могу верить в облака, в солнце, в деревья, в людей, но с ними сложнее: поскольку они врут и лицемерят, то я не верю в то, что они говорят. А вот тут с монахами я согласен: по делам их узнаете их!
Йозеф стал единственным другом Хенрика, обладая хорошим чувством юмора, спокойным характером и богатым кругозором. Хенрик часто задумывался над словами старшего друга, считая их изумрудами мудрости.
Они часами бродили по Инсбруку, пока Йозеф увлекал Хенрика интересными рассказами про настоящие и выдуманные сражения, битвы в которых Йозефу буквально посчастливилось выжить, про далекие края и интересных и необычных людей. Вся эта романтика походов и военная жизнь так увлекали Хенрика, что он с упоением слушал рассказы своего старшего приятеля. Часто он представлял себя на месте рассказчика, смело размахивающим мечом на поле боя, где лишь самые отважные могут выжить и получить несметные сокровища покоренного замка. И еще, его восхищали рассказы о пленницах, красивых женщинах, которых можно было брать себе в качестве трофеев, делая с ними все, что заблагорассудится. Только из-за этого стоило подвергать свою жизнь смертельной опасности в походах. Хотя, поправлял себя Хенрик, лично ему кроме Тэи никого не надо и тотчас же представил себе ее соблазнительное тело и теплые губки, пленившие его в свои сладкие сети.