- Ина, ребёнка нет.
Непонимающе нахмурилась и обхватила живот рукой, чувствуя прилив ярости. Конечно, я подозревала, что подруга не оценит мой выбор, но подобная жестокость даже для неё слишком!
- Тебе вчера сделали чистку,- прошептала Кэти, и в её глазах блеснули слёзы. – Мне так жаль, малышка…
Вырвалась из объятий подруги и, превозмогая слабость во всем теле, приняла сидячее положение:
- Не городи чепухи!- воскликнула и шибанула кулаком о кровать. - Без моего согласия никто не имел права делать аборт!
- Ина-а-а…
- Хватит!- прошипела и отмахнулась от слёз подруги, которые она старательно стирала тыльной стороной ладони. – Мне не могли сделать аборт, понятно? Это, блядь, незаконно!
И что это за «чистка» такая? Я что, грязная какая-то, что мне проводили столь страшные процедуры под такими абсурдными наименованиями?
- У тебя был выкидыш!- прошептала Кэти и испуганно обернулась на дверь, боясь, что кто-то мог услышать. – Ина, мне очень жаль, но полученные ушибы спровоцировали выкидыш. А то, что осталось в тебе… В общем, потребовалась чистка.
Неотрывно смотрела на заплаканное лицо подруги, и не могла поверить в услышанное. Она лгала или жестоко шутила, но услышанное безумие не было реальностью. Ведь это очень жестоко со стороны Судьбы, в которую я верила и на которую всегда полагалась.
Поймала расплывчатый взгляд подруги и почувствовала, как горячие слёзы покатились по моим щекам. Теперь ощутила открытые ранки на своей коже, которые неприятно щипали от прикосновения солёной влаги. Господи, но разве эта боль сравниться с болью покалеченной души?
Спрятала лицо в ладонях и позволила рыданиям вырваться наружу. Кэти тут же обняла меня за плечи, закрывая от жестокого мира за копной своей кудрявой шевелюры. Я плакала от обиды, от несправедливости; я оплакивала страшный сон, который был ужасным потому, что никогда не станет реальностью. Я выплакивала «свою» кроху, которая так и не успела стать «моей».
- Ненавижу их,- прохрипела на ухо подруге и сильнее сжала её в объятьях. – Всем сердцем ненавижу.
Не требовались имена, чтобы Кэти поняла о ком шла речь. На ментальном уровне чувствовала, что мы солидарны в нашей ненависти. До этого дня, до этой минуты я, оказывается, не подозревала, что такое «ненависть». Теперь же знала наверняка – это тупая боль, которая безжалостно сотрясала грудную клетку с той стороны, где должно стучать сердце. А нет сердца – вырвано и растоптано.
- Скорую помощь вызвала Елена,- произнесла подруга, когда рыдания сошли на «нет». – Сказала, что ты оступилась на лестнице, и все ей поверили, не стали вызывать полицию. Но я-то понимала, что это её рук дело! Сука должна понести наказание, Ина. Надо срочно зафиксировать ушибы, рассказать полиции всё в мельчайших подробностях, и, если потребуется, я могу быть свидетелем!
Внимательно слушала подругу и, по мере того, какими разумными казались её мысли, медленно кивала. Осмотрела свои побитые костяшки, синяки на локтях, отбросила простыню, чтобы увидеть перебинтованную ногу и ужасные по цвету и ощущениям ушибы.
Сука!
- Пусть помучается у копов на допросе,- в очередной раз кивнула и неожиданно для нас двоих улыбнулась. Именно с улыбкой на устах меня застал лучший друг, который ворвался в палату, подобно яркому солнцу, прорвавшейся сквозь густые тучи.
- Проснулась, спящая красавица!
Ну, на «красавицу» я явно не тянула, но в качестве поддержания весёлого настроя похихикала. И только Кэти знала, насколько наигранный и безжизненный этот смех.
- Как же я рада тебя видеть!- искренне прошептала и, оторвавшись от подруги, обняла Фрэнка за шею. Он холодный, будучи прямиком из осеннего безумия, но в объятьях лучших друзей всегда тепло. Поцеловала парня в щёчку и, оценив его пустые руки, в возмущении воскликнула:
- Ко мне с пустыми руками не приходят!
Кэти рассмеялась и украдкой смахнула оставшиеся слёзы на ресницах, явно не желая, чтобы парень просёк наш совместный «потоп».
Фрэнк попросил минуту, на протяжении которой расправлялся со сломанной молнией рюкзака, вызывая недовольные гримасы подруги. Я же следила за их негласной перепалкой, и в какой раз убедилась, что безумно скучала. В какой-то момент выпала из реальности: сначала посвятила себя Гэбриелу, а затем полностью сконцентрировалась на самобичевании.