Какого же было моё удивление, когда ледяные глаза не дрогнули, более того не сфокусировались на рубцах, уделяя им столько же внимания, сколько и коже без изъянов. Мгновение.
Опешила от настойчивого поцелуя и на секунду зависла, забывая о потребности ответить на страстный порыв.
«Пронесло?»- мелькнуло в моей голове прежде, чем я решила подумать об этом позже. А сейчас зарылась пальцами в медовых волосах и, почувствовав на ягодицах крепкий захват, подпрыгнула в желании обвить ногами мужской торс. Получилось осуществить задуманное, прислушиваясь к нашему синхронному стону – в такой близости ещё не доводилось быть, однако я очень надеялась, что этим «знакомство» тел не ограничится.
Теперь, когда Гэбриел не оттолкнул, будучи наделённым таким шансом, я желала идти до конца. Я желала мужчину, чьи прикосновения оставляли ожоги, но не калечили кожу отвратительными рубцами.
Из головы вовсе вылетел факт наличия зверинца на моей кровати, но уже была не способна на смущение и поздние оправдания за представленный детский сад. Кажется, Гэбриел вовсе не обратил внимания на «компанию», а если и обратил, то тактично промолчал, как и промолчал про рубцы на моём теле.
Кровать прогнулась под мужским весом, отчего зверинец оказался на полу, и я непременно бы возмутилась, не будь занята вкусным поцелуем. Одноместная кровать предоставляла катастрофически мало места, заставляя прочно обосноваться на мужских коленях и, схватившись за крепкие плечи, подтянуть себя вдоль жилистого тела, касаясь промежностью твёрдой эрекции.
Как бы меня не смешили теории подруги о больших и маленьких членах, надо отдать ей должное – теория подтвердилась. Гэбриел отклонился назад и стянул с себя свитер, открывая для меня доступ к жилистому телу, которое завораживало игрой мышц и характерными кубиками, именно такими, какие вырисовывают в фоторедакторе знаменитым красавцам.
- Ты красивый,- простодушно не сдержалась и рассмеялась, услышав в унисон:
- Ты красивая…
Ответный смех от нашего одновременного комплимента был заглушен моими губами, которыми с нескрываемой настойчивостью царапала подбородок мужчины и медленно продвигалась к острым скулам.
Большой, чуть шершавый палец очертил мою нижнюю губу, и я довольно выдохнула, почувствовав кончиком языка едва уловимый солоноватый вкус. Поцеловала подушечку пальцами и улыбнулась, когда он оттянул вниз нижнюю губу, заставляя в нетерпении поёрзать на мужчине.
Наблюдала, как пальцы проделали путь по моему туловищу, пока не добрались до слияния наших тел, и только тогда схватились за пуговицы на мужских брюках.
О-х-х! Привстала с мужчины, негодуя на крошечную кровать, и потянула на себе джинсы вниз, в какой раз за сегодня благодаря Кэти. Если бы не её упертость, быть бы мне в самом простом белом комплекте, а не в кружевном, отлично сидящем на фигуре белье.
Ледяные глаза неотрывно следили за мной, а я следила за его быстрыми пальцами мужчины, которые поспешно избавились от брюк и поманили к себе. Сердце грохотало в районе висков, отчего перед глазами расплылся образ сексуального мужчины, но я и так непроизвольно прикрыла глаза.
Соприкосновение полуобнажённых тел вывело на новый уровень спектр эмоций. Громко застонала, почувствовав на груди горячие ладони, и из-под полуопущенных ресниц посматривала за быстрым исчезновением бюстгальтера.
Мысленно призывала себя не расплываться лужицей, напротив, не отставать от Гэбриела, стараясь не оставить на его теле миллиметр кожи, которая не была бы помечена моими прикосновениями. Обвила ногами торс мужчины и возвысилась над ним, позволяя водопаду волос скрыть нас от окружающего мира. Чувствовала под собой быстрые движения, которыми Гэбриел избавлял себя от последней детали гардероба, и подцепила пальцами кружево своих трусиков. Глотала дыхание Гэбриела и участком мозга, уцелевшего от взбучки гормонов, подивилась происходящему.
Чёрт возьми, мы реально займёмся сексом. Прямо сейчас. В моей комнате, в шаге от комнаты родителей, которая для меня являлась олицетворением чего-то святого и непорочного.
Чёрт дери, я сеяла разврат громкими стонами, бесстыдными прикосновениями к мужской упругой заднице, и развратными поцелуями, которые на поцелуй походили с большой натяжкой. Скорее сплетение языков, имитирующих жёсткий трах, было способно создавать настолько дикие, необузданные звуки, заполонившие комнату.
Гэбриел откинулся на подушку, увлекая за собой, и приподнял мои бёдра одной рукой, чтобы второй пристроить свой окаменелый орган. Громко выдохнула, почувствовав горячую головку члена у самого уязвимого места, и облизнула вмиг пересохшие губы. Все внутренности сжались в предвкушении, а мышцы таза замерли в приступе судороги, отчего боль от медленно проникновения распространилась по всему телу.