- Пойдём отсюда,- прошипела Кэти, и на меня снизошло облегчение. Я готова была молиться на подругу, которая не поддалась на провокации эмоций и осталась холоднокровной.
Не стала медлить ни секунды, боясь, что подруга передумает, и вылетела из выставочного зала со скоростью света. Забежала в гардероб за нашей верхней одеждой, немного растерялась среди множества пальто, курток и полушубков, и с трудом отыскала своё чёрное пальто. Рано я расхвалила организацию мероприятия – с гардеробной явно оплошали.
Вторая волна недоумения окатила с головой, когда вернулась к подруге и не обнаружила её у зеркала, у которого несколько минут назад прихорашивалась. Не стоило идти к гадалке, чтобы узнать, куда отправилась Кэти и что ей двигало. Дурость и безумство – вот, что циркулировало по вена девушки, и я отказывалась выводить этот наркотик из её крови. Устала.
Без сил бросила верхнюю одежду на ближайший диван и зажмурилась, не желая думать о том, что сейчас вытворяла Кэти в выставочном зале. Позорила себя на глазах у всех гостей, не иначе!
Но как бы не противилась, не разрывалась внутренне от нежелания становиться частью очередной сумасшедшей истории, ноги сами, не повинуясь моим мысленным протестам, направились прямиком за неугомонной Кэти.
Я увидела её кудрявую шевелюру сразу же, как оказалась в зале, и чуть ли не бегом понеслась за ней, лелея надежду предотвратить неминуемое. Как глупо!
- Кэти!- окликнула подругу, но к тому моменту она подошла достаточно близко к Франческе, чтобы последняя испуганно вздрогнула и обернулась.
Я не знала, мне радоваться или плакать факту, что мужчины исчезли в компании незнакомцев, и оставили нас наедине с опьянённой Кэти. Наверное, будь они при своих дамах, им бы удалось противостоять натиску кудрявой девушки. Но не двум подругам, которые непонимающе переглядывались между собой.
- Помнишь меня, куколка?- спросила Кэти, показано оглядывая Франческу. – Оу-у, тебя ещё больше разнесло. Что, Эйтону нравится перекатываться на твоих жировых складках?
Моя челюсть встретилась с полом в точности, как челюсть Эмили, которую она старательно подбирала, пытаясь встать на защиту опешившей от оскорблений подруги:
- Извините, а вы что себе-е…
- Эй-й, а я с тобой разговариваю?- насмешливо перебила Кэти и никак не отреагировала на моё предостерегающее рычание. – Хотя давай поговорим. Как дела у Свена?
Отступила на шаг от девушек и в ужасе прикрыла глаза ладонью, желая провалиться сквозь землю. Неприятные спазмы скрутили желудок, напоминая о съеденной гадости, или от ужаса, воплотившегося в реальности из моих самых страшных снов.
- Откуда вы знаете моего мужа?- твёрдо спросила Эмили и что-то пробормотала Франческе, которая также как и я была настроена на побег.
- А я с ним на протяжении месяца трахалась.
- Кэти!- прорычала и загородила подругу собой, чуть ли ей в лицо не выплюнув. – Что ты творишь, чёрт тебя дери?
- Почему только мы должны страдать?- огорошила она вопросом и понизила голос до шёпота. – Меня тошнит от идеальных отношений, в которые играют эти парочки. Тошнит!
Выглянула из-за моего плеча и рассмеялась:
- Не такая уж идеальная семья, да-а? Не расстраивайся, мамаша, Свен про тебя как-то вспомнил, но после моего минета напрочь забыл о существовании жены.
Занавес.
У меня перед глазами и правда потемнело от злости, настолько сильно захотелось встряхнуть Кэти за плечи и вырвать к чёрту длинный язык. Пальцы непроизвольно сжались в кулак, но голос Франчески каким-то волшебным образом вывел из забвения и уберёг от непреднамеренного убийства.
- Эми, эта девушка несёт бред. Не слушай её,- посоветовала Франческа и оглянулась. – Вам лучше уйти, пока я не позвала охрану.
- А я надеялась, что Эйтона позовёшь,- хохотнула Кэти и подмигнула растерянной Эмили, которая медленными шажками отходила прочь. – А ты зови Свена, я не прочь ещё раз заценить татушку на его паху. Кажется, кассета? В память о первой кассете, которую записал на своей студии.
Эмили побледнела.
Сероватый оттенок кожи выглядел слишком болезненно, отчего синяя венка на лбу активно сокращалась, привлекая внимание. Мои глаза нещадно саднило от злости и сочувствия к девушке, которую толком не знала, но умудрилась проникнуться к ней сочувствием.
Предательство любимого человека – всегда больно, но ещё больнее узнать о предательстве при подобных обстоятельствах. И пусть я чёртова эгоистка, однако в эту минуту провела параллели с Еленой, бросить которую молила мистера Нормана. Это жестоко и очень больно.