Открыв холодильник, я достал колбасу, сыр и хлеб и сделал горку бутербродов. Потом заварил чай, поставил все на поднос, который нашелся в одном из шкафов и направился обратно в комнату. Мальчик уже пришел в себя и сидел на кровати, ожидая, когда я вернусь.
Примостив поднос на журнальном столике, я повернулся к ребенку и спросил:
— Тебе лучше, Калеб?
— Откуда вы знаете мое имя? — спросил мальчик.
От этого вопроса я растерялся. Калеб смотрел на меня, и казалось, не узнавал.
— Что с тобой? Ты ничего не помнишь?
— Как я здесь оказался, и кто вы? — ребенок был искренне напуган, и я решил его успокоить. Присев на край кровати, я взял маленькую ладошку в свои руки и заговорил:
— Меня зовут Сатриэль, я нашел тебя в старом особняке, ты был ранен и напуган. Я предложил тебе помощь, но ты потерял сознание, и я взял на себя смелость позаботиться о тебе. Ты против?
— Нет, просто я удивлен. И да, я не помню ничего. Даже того, что был ранен.
— Но ты помнишь, кто ты есть? — решил убедиться я.
— Да, я обычный ребенок. Мне одиннадцать лет и зовут Калеб.
— А к какой расе ты принадлежишь? — вкрадчиво спросил я. Калеб нахмурился, но ответил:
— Я человек.
Теперь настала моя очередь хмуриться. То, что ребенок говорил правду, это точно, ложь я распознаю всегда. Но какую именно правду он говорит? Ту, во что верит сам? Вероятно, у него стоит блок на памяти, поэтому он ничего о себе не знает. Если бы я сам не видел то, что делал этот ребенок, ни за что бы не поверил, что он нечто большее, чем обычный человек. Даже дразнящий аромат двойной крови и тот исчез.
— Хорошо, Калеб. Я тебе верю. А теперь ты должен принять и душ поесть. Потом мы продолжим разговор и выясним, как ты попал в тот дом, и кто тебя обидел.
Ребенок хотел что-то сказать, но потом вдруг передумал и, встав с кровати, пошел в направлении ванной комнаты. Как только за ним закрылась дверь, я принялся расхаживать из угла в угол и складывать кусочки в единую мозаику. Но фрагментов было недостаточно, чтобы картинка сложилась полностью. Что-то было не так, но я никак не мог понять, что именно мне не нравилось во всей этой истории. Занятый своими мыслями я не сразу заметил, что Калеб стоит в дверях и не решается войти. На нем была большая футболка, которую я смог найти в шкафу, вероятно, она принадлежит отцу семейства.
— Чего же ты застыл в дверях? Заходи, пора поесть, — я приглашающим жестом показал Калебу на горку бутербродов.
Ребенок шумно сглотнул и стало понятно, что он сильно голоден, но почему-то сомневается, стоит ли входить. В конце концов голод победил, и мальчишка бросился к еде. Жадность, с которой он поглощал бутерброды, только доказала мою правоту. Наконец наевшись, мальчик сел на кровать и прикрыл глаза. Должно быть организм еще не полностью восстановился после затрат энергии на регенерацию.
— Калеб, прости, но мне надо с тобой кое-что обсудить, — садясь рядом, осторожно сказал я.
Ребенок приоткрыл глаза. Потом решительно тряхнул головой, прогоняя сон, и выжидающе уставился на меня.
— Позволь мне посмотреть, что с тобой не так? Я немного доктор, — дождавшись утвердительного кивка, я положил руки на голову мальчика и попытался прочесть его память.
Но меня ждало огромное разочарование, я сразу же наткнулся на стену такой толщины, что попытка взломать ментальный блок отозвалась во мне тупой болью. Пытаться пробиться через нее было бессмысленно, это все равно, что биться головой о бетон, ожидая, что он расколется. Не череп, бетон. Раз тараном взять не получается, надо идти в обход. Аккуратно, стараясь не причинить боль ребенку, я стал прощупывать «стену» ища в ней брешь. В любой ментальной защите она есть, нужно только найти. Пот градом катился по моему лицу, от напряжения свело мышцы, но лазейка никак не хотела находиться. Я чувствовал на своем лице изучающий взгляд мальчика, но боялся открыть глаза, чтобы не разорвать связь.
— Я помогу тебе, — неожиданно прошептал Калеб. — Открой глаза, Высший.
От такого обращения я опешил. Ребенок не знал ничего о демонах, а теперь вот так просто обращается ко мне по статусу. Мои глаза распахнулись, прерывая связь с разумом мальчика, и я столкнулся взглядом с антрацитовой чернотой глаз Калеба. Такие глаза я уже видел у Анари, поэтому для меня не это стало неожиданностью, а тот факт, что Калеб тоже одержим Тьмой.