Случилось сие событие, когда мне едва исполнилось четырнадцать лет. По демоническим меркам совсем еще малыш. Сверстники не любили меня за то, что сильно отличался от них. Только брат принимал меня таким, какой я есть. И всегда грудью вставал на мою защиту. Помню, что стоял очередной жаркий для Ада день. Спасаясь от жары забрел в заброшенный сад, где все деревья, кроме одного были мертвые. Мне казалось, что я иду по странному сухому полю, а деревья — замершие навек люди, тянущие свои сухие руки-палки мне навстречу. Обходя препятствия на своем пути, я целенаправленно двигался к единственному островку жизни. Достигнув цели сел под широкой кроной дерева и открыл очередной трактат по артефактам. Осмотревшись, не заметил ни одной живой души и выпустил крылья. Из груди вырвался вздох облегчения. При посторонних я старался не показывать своей необычности. Дело в том, что крылья у меня были нетипичные для демона. Точнее они совсем не напоминали демонические. Не знаю в кого я таким уродился, но мало того, что они были белого цвета, так еще и совершенно не кожаные, как у Сати или родителей. Мои крылья страдали от повышенной оперенности и делали из меня скорее потомка ангела, чем демона. Если бы не рога и хвост, сам бы решил, что из святош.
Поэтому я предпочитал подавлять демоническую сущность, пряча крылья. Слишком большую волну негодования они вызывали. Часто приходилось драться, отстаивая честь, как свою, так и родителей. Сейчас же, не заметив вокруг демонов, я наслаждался небольшой передышкой и единением со своей сущностью.
Как это обычно бывало, увлекся книгой и не замечал ничего вокруг. Именно поэтому пропустил приближение Высших. Их было трое и все явно старше меня. Они подошли практически вплотную, а я их даже не почувствовал! Стараясь не выдать своего страха, я медленно поднялся и посмотрел на приблизившиеся фигуры демонов. Точно знал, что ничего хорошего от них ждать не стоит. От парней исходили волны опасности и презрения, смешанные с немым удивлением. Как эмпат, я ясно это чувствовал и понимал, что прогнать их просто так не получится. Они были похожи на хищников, взявших след и добычу так просто не отпустят.
— Так-так, и что у нас тут за птенчик? — протянул тот, что стоял слева. Они были очень похожи друг на друга, отличить их можно было только по росту и длине волос. В остальном я бы назвал их близнецами.
— Я тебе не птенчик, — спокойно произнес я. Прозвища мне мог давать только брат, другим я такой фамильярности не прощал никогда.
— О, у малыша и зубки есть, — удивленно протянул тот, что стоял слева.
— Может проверим, как он будет огрызаться, если их выбить? — с угрозой прошипел тот, что стоял посередине.
— Успокойся, Эйд, — снова взял слово первый Высший. — Что, птенчик, — он намеренно выделил это слово, — ты забыл на нашей территории?
— Разве здесь написано, что это территория троих придурковатых Высших? — я понимал, что только провоцирую их, но уже не мог ничего с собой поделать.
Стоило мне закончить предложение, как «левый» и «правый» Высшие схватили меня за руки и вывернули их за спину, а тот, кого назвали Эйдом, стал приближаться ко мне с совершенно безумной улыбкой.
— Спасибо, что облегчил нам задачу, птенчик, — прошипел Эйд и зашел мне за спину. Я дергался изо всех сил, но эти демоны были старше меня, а значит сильнее. Поэтому я сам себе напомнил муху, которая попав в сети к пауку, беспомощно дергается в попытках выбраться, но только сильнее запутывается в паутине.
Несколько мгновений ничего не происходило, а потом я почувствовал осторожное прикосновение к основанию крыла.
— Посмотрим, как ты будешь трепыхаться, птенчик, когда я оборву твои крылья, — наклонившись к моему уху прошипел Эйд, а потом резко дернул вниз место, где крыло срастается со спиной. Жгучая боль прошила мое тело, я заорал во всю мочь своих легких, а из глаз брызнули слезы. Тяжелая кровь обильным потоком лилась из практически оторванного крыла, орошая мертвую землю. Двое других мучителей продолжали держать меня, не давая упасть на землю и скрючиться от боли. Эйд положил руку на второе крыло, и я уже приготовился ко второй волне боли, но неожиданно сначала левая рука обрела свободу, затем правая. Затуманенным сознанием я не мог понять, что произошло и почему меня отпустили. Я стал заваливаться на бок, когда сильные руки подхватили меня, не дав поцеловать сухую землю.