– Тогда, когда надоешь ты, а стало быть, никогда, – пожал я плечами, игриво подмигнул жене и проникновенно продолжил:
Селистена открыла было рот, чтобы в сотый раз высказать, что она думает обо мне, о моей невинной шутке и об этом самом шраме, который она сама могла видеть только в зеркале, и то исключительно благодаря врожденной гибкости, как тут что-то грохнуло, и на весь терем разнесся воинственный клич наших дочек.
– Ну ты сам все о себе знаешь, – бросила мелкая и торопливо отправилась спасать ситуацию, игриво покачивая носителем того самого шрама.
Это донельзя приятное моему взгляду зрелище тут же вызвало блаженную улыбку на моем лице. Всего лишь небольшой рикошет одного несложного боевого заклинания и… Вы не представляете, насколько пикантно, возбуждающе и волнующе смотрится шрам в виде зигзага молнии на мягком месте моей благоверной! В общем, обладатели хорошего воображения меня поймут, а людям без фантазии объяснять ничего не буду, все равно без толку.
мечтательно повторил я (между прочим, здесь и повториться не грех, оно того стоит) и с трудом взял себя в руки. Не скрою, это было не так уж просто. Так, значит, на чем я остановился? Умыть Барсика, привести себя в порядок. Хотя нет, пусть умывается сам, а вот мне немного взбодриться не помешало бы, я после службы такой вымотанный прихожу…
Да-да, вы не ослышались, именно со службы. А служу я при дворе князя Бодуна на боярской должности. Наверное, вы хотите узнать, как я, гроза нечисти, белый колдун пятой ступени посвящения, докатился до жизни такой? Что ж, до ужина есть время, и я вполне могу вкратце поведать вам об этапах моего падения. Ну а Барсику придется еще немного подождать, в конце концов, все плохое, что могло с ним случиться, уже случилось.
Ведь как прекрасно все начиналось… Тут я даже прикрыл глаза, вспоминая, как, сбежав из высшего колдунского учебного заведения «Кедровый скит», прибыл в Кипеж-град. Положа руку на сердце, признаюсь: колдуном тогда я был весьма и весьма посредственным. Зато было море наглости, океан уверенности в себе и водопад личного обаяния. Надо ли говорить, что весь этот чудный набор, щедро сдобренный жаждой приключений, просто не мог не втравить меня в какую-нибудь головокружительную авантюру. Не раз моя жизнь висела на волоске, не раз на этом самом волоске висела жизнь моих врагов. Свой волосок я умело сохранил в целости и сохранности, а вот от врагов решительно избавлялся. Погони, грандиозные битвы и банальные драки, поверженная нечисть, восторги окружающих, баллады в честь меня – вот настоящая жизнь для путевого колдуна.
Между нами, она меня очень даже устраивала, и ничего кардинально менять в ней я не собирался. Однако эта самая жизнь медленно и верно катилась под уклон. Встретил очаровательную рыжую девицу и сам не заметил, как втрескался в нее по уши. Как человек время от времени очень даже честный, категорически решил на ней жениться. Нет, вы не думайте: свою маленькую Селистену я до сих пор люблю каждой частичкой моей души, но вдруг оказалось, что у нее есть папа, а у него имеются на меня определенные виды.
Для начала премьер-боярин Антип (а именно так звали моего тестя, который в настоящий момент выполняет роль нечисти в невинной игре моих малюток) настоял, чтобы я доучился в «Кедровом скиту» – мол, не пристало его дочке выходить замуж за недоучку. И хотя возвращаться за парту мне не хотелось, пришлось выполнить эту его нелепую прихоть. Думал: вот стану величайшим колдуном, он от меня и отстанет.
Ага, плохо вы знаете моего тестя! Воспользовавшись тем, что я был занят очередным приключением (в которое угодил по его же вине), обработал моей суженой мозги на предмет моего трудоустройства. Селистена на эту очевидную глупость повелась и встала на его сторону.
Дальше – больше. Пока я готовился к свадьбе (не подозревая, какие козни плетутся за моей спиной), Антип спелся с князем Бодуном, и вот верховный правитель на свадебном пиру торжественно пожаловал мне боярский титул. Спрашивается, оно мне было надо?
И даже тогда я еще не осознавал, насколько глубока та пропасть, в которую мое семейство не без участия государственной власти в лице князя Бодуна меня толкает. Я-то думал ничего – отмахаюсь. Ну на заседание боярской думы раз в месяц заскочу, ну болтовню тестя с умным видом выслушаю, вроде как несложное дело. Однако жизнь все расставила по своим местам. И мое место, как бы я этому ни сопротивлялся, неожиданно и как-то само собой оказалось во главе Кипеж-града и его вотчин.
Да-да, именно во главе! Князь Бодун, после того как его законная жена, оказавшаяся темной ведьмой, была выставлена из дворца, загрустил и впал в затяжную депрессию. Подливало масла в огонь то, что Сантана до сих пор официально считалась его супругой и развода, судя по всему, давать не собиралась. К тому же бывшая подружка моей кормилицы явно оставила незаживающую рану на его сердце. Что ни говори, а женщина она была действительно заметная, выше всех похвал. Чуть менее выразительная, чем моя Селистена, но тоже очень даже ничего.
Этот политический кризис сам по себе был нестрашен, так как уже давно всеми делами в городе ведал мой незабвенный тестюшка, премьер-боярин Антип. Официальный наследник престола князь Феликлист был весьма своеобразной личностью и для данного дела решительно не годился. Так вот Антип по непонятным причинам не взвалил на себя весь воз проблем, а стал коварно перекладывать их на меня. Я сам не заметил, как стал в курсе всех городских забот и событий.
Скажите на милость, ну какая мне, собственно, разница, что Северные ворота перекосились и требуют ремонта, а два колодца на западной окраине практически пересохли? Правильно, никакой! А вот гляди ж ты, в курсе. Мало того что в курсе, я еще и меры по устранению данных безобразий принимаю. Когда с помощью колдовства, а когда просто веским словом и прямым приказом. И так каждый день – никакой личной жизни, сплошная нескончаемая служба.
Правда, тут я немного сгустил краски. Я по натуре парень шустрый, да и избранница у меня кровью горяча, так что время для личной жизни мы все-таки выкраивали. Вот в результате такой вот выкройки моя ненаглядная супруга подарила мне двух очаровательных дочек, близняшек. Похожие друг на друга, словно две горошины в стручке, они отличались только одним – цветом глаз. Старшая Лучезара (родилась на четыре минуты раньше) с голубыми глазами, как у меня, а младшая Василина с зелеными, как у Селистены. К тому же, к моему величайшему восторгу, от своей солнечной мамы они унаследовали чудесные рыжие кудряшки.
Как вы понимаете, они оказались самыми красивыми (в маму), самыми умными (в папу), самыми неугомонными (во всех родственников разом). В общем, самыми-самыми-самыми абсолютно во всем.
Некоторые родители имеют свойство перехваливать своих чад. Но это не тот случай они и вправду именно такие. Никакой лести, сплошная суровая правда. Да и в кого им быть обычными детьми? Я – величайший колдун современности (немного нескромный, но что уж тут поделаешь), Селистена – умница, красавица и прочее, и прочее. Дедушка Антип… В общем, тоже не рядовой боярин. Что бы я о нем время от времени ни думал, а голова у него варит дай бог каждому. Из нее бы еще тараканов вывести, вообще цены бы ей не было.
Да и мои, так сказать, некровные, но от этого не менее любимые предки – личности выдающиеся со всех сторон. Человек, заменивший мне родную мать, – Серафима (Ведьма с большой буквы!), или, как я ее по-сыновьи называю, моя баба Сима. Кстати, когда по должности мне оказалось положено отчество, ни секунды не сомневаясь, взял себе в отцы ее, так что я теперь на людях обзываюсь Даромиром Серафимовичем. А что? Если отца у меня никогда толком не было, могу называться как хочу. А раз так, то более достойного претендента на свое отчество было не найти. Моя Симочка, как обычно, вне конкуренции.