Пролог
Вилла на берегу Атлантики, на самой вершине утеса, нескладной темной громадиной возвышающегося над бескрайней океанской гладью недалеко от Ла Коруньи в испанской Галисии. Если смотреть на дом снизу, с берега, задрав голову высоко вверх и опираясь ногами на мелкие камни дикого галечного пляжа у подножия скал, виден только ломаный изгиб утопающей в зелени терракотовой черепичной крыши.
С противоположной океану стороны, взору наблюдателя открывается окруженный изящным кованым забором трехэтажный дом в классическом средиземноморском стиле. Узкая подъездная дорога ответвляется от широкого полотна междугородней трассы и извилистой змейкой убегает вверх, прямиком к высоким черным воротам.
Дойдя по этой дороге до самого конца и попав в обширный, размером с футбольное поле внутренний двор, вы увидите белоснежный фасад с большими арочными окнами и дверьми, балконом на втором этаже, с которого открывается чудесный вид на океан и прибрежные скалы. Открытая терраса, выходящая прямо к огромному бассейну под открытым небом, по периметру которого выстроились темно синие шезлонги под белыми зонтиками. Еще дальше – за бассейном, корты для тенниса и сквоша. Вокруг дома ухоженный сад, а в глубине сада небольшой атмосферный пруд и деревянная беседка с мангалом. Тихое и уединенное место, где время течет размеренно, не так, как в шумном городе с его суетой и толкотней.
Внутри особняка чувствуется умелая рука дизайнера, которой повезло с хорошим вкусом заказчика. Каждая спальня оформлена в своих цветах: бледно-голубом, светло-зеленом и золотистом. Стены большой гостиной на первом этаже покрыты окрашенной в матовый оттенок рельефной штукатуркой. Угловые ниши завешены узкими и длинными гобеленами до самого пола. Шероховатые потолочные балки из темного дерева подобраны в тон оконным и дверным проемам. Довершает убранство помещения свисающая с потолка винтажная люстра.
Контрастируя с интерьером остального дома, хозяйский кабинет весьма аскетичен в плане декора: преобладают функциональность и спокойные тона. В кабинете – двое. Первый - пожилой мужчина в коричневом вязаном свитере и светлых домашних брюках. Его большая круглая голова практически облысела по центру, зато по бокам сохранилось остатки густых, но уже практически седых волос. Мужчина буквально утопает в безразмерном кожаном кресле. Его карие глаза внимательно следят за реакцией собеседника, а пальцы рук чуть слышно барабанят по столешнице, выдавая очевидное: этот человек взволнован.
Второй мужчина – лет на двадцать моложе, с густой копной темно-каштановых волос, такого же цвета бородой, обрамляющей волевой подбородок, чуть тонковатыми губами, проглядывающими из-под пышных усов, над которыми явно поработали триммером. Довершают картину крупный, но вместе с тем правильный нос и нахмуренные кустистые брови, нависающие над внимательными серыми глазами, сканирующими в этот момент целый ворох листов формата А-4, который мужчина держит перед собой в руках.
– Что скажешь, сын? – Голос старика немного надтреснут и чуть суховат, но все же, тверд, выдавая в своем хозяине человека решительного и волевого, привыкшего командовать. Но и собеседник его не прост. Весь в отца.
– Это же брачный контракт? Звучит не как вопрос, скорее, как утверждение. – Зачем ты мне его подсунул? Я приехал сюда не за этим, а тебя повидать. И привет от мамы передать.
– Знаю, Херман, знаю. – Старик по привычке обращается к сыну вот так, с ударением на последнем слоге. – Но и ты меня пойми. Я уже стар. Когда я умру, не могут сказать даже врачи. И скорее всего, произойдет это внезапно для всех, включая меня самого. Единственное, чего бы мне хотелось – это знать, что мой род не прервется на тебе, сынок.
– Но позволь мне самому решать, когда это случится. Я не хочу связывать себя обязательствами сейчас. Я просто к этому не готов. Зачем я буду обижать свою будущую жену? – Херман пытается найти слова, достаточно убедительные для отца. Но тот непреклонен.
– У меня нет времени, Херман. Я не могу тебе сейчас всего сказать. Придет время, и ты узнаешь, почему я был так настойчив. Обещаю. А сейчас просто внимательно изучи контракт. Это не просто брачный договор, это наше будущее.
– О чем ты, папа? – Во взгляде сына сквозит откровенное недоумение.
– Речь о том, чего я давно добивался. Все эти годы…Ты не знаешь, сколько раз я заходил к Тамарго с предложениями о слиянии. Но у него было условие. Всего лишь одно, но раньше непреодолимое.
– Что за условие? – Лицо Хермана оживает, сам он слегка подается корпусом вперед, в глазах мелькает подозрение, разбавленное интересом. Внезапная догадка срывается с губ. – Вивиана?