В этом деле я стал признанным профи и авторитетом, открыл коллекторское, а затем и охранное агентства, заимев массу полезных связей в органах, и корочек с разрешениями на все случаи жизни: от ведения частной оперативно–разыскной и детективной деятельности до ношения и хранения всех видов оружия.
Но все это было в прошлом. Теперь о том, что когда–то я работал кулаками, свидетельствовали лишь сбитые костяшки пальцев на мощных ладонях. Но они – свидетели безмолвные, не выдадут.
Местные информаторы еще перед поездкой маякнули, что Давид недавно вернулся из-за границы, и на днях празднует юбилей в загородном поместье. Это был кусок земли в несколько гектаров, отгороженный от внешнего мира трехметровым кованым забором под напряжением и сигнализацией. Именно на празднике он объявит о начале своей политической карьеры и желании выдвинуться в мэры.
Получить приглашение для меня проблемой не было. Среди гостей будут городской прокурор, начальник полиции, мэр и прочие местные випы. Почти все – знакомые моих хороших столичных знакомых – согласно правилу шести рукопожатий. Да и устраивать фейерверк при людях, на празднике, в мои планы не входило. Главное – встретиться и переговорить. А там – действовать по обстоятельствам. Напутствуя перед поездкой, Грек просил уладить все мирно, утверждая, что на встрече настаивал сам Давид. Вот и посмотрим на это «мирно».
И вот сейчас мы вместе с Джиджоевым идем по коридору его дома, а за нами, ожидая указаний, тащится его наемник с бесчувственной девушкой на руках. Наконец, поравнявшись с одной из дверей, Давид бросает через плечо. – Владлен, положи ее тут, на кровать. И вызови доктора. Пусть ее осмотрит. Да поскорее.
Уже вдвоем поднимаемся на второй этаж и останавливаемся перед массивной дверью из какого–то ценного дерева. Давид театральным жестом приглашает меня внутрь. Как в старом фильме: только после вас.
– И как же зовут дорогого гостя? – спросил Давид, отыгрывая радушного хозяина, хотя я сразу уловил мелькнувшую в его глазах настороженность.
– Моя фамилия Юровский – представился я. – Герман Данилович Юровский. Как я уже говорил – адвокат из Москвы.
– Ну и что заставило адвоката из самой Москвы ехать в такую даль? – прищурившись, переспросил Джиджоев. – Давно моря не видели? Вопрос звучал явно риторически. Хозяин кабинета уже знал на него ответ, но ждал подтверждения от самого гостя, по принципу «пароль-отзыв».
– Крепко стоите, я смотрю, – осторожно начал я. – Мои друзья наслышаны о вас в транспортном бизнесе. Фуры гоняете через границу туда–сюда... А теперь вот, в политику, слышал, подались…
– Я не стою на месте. Как говорится, хочешь жить – умей вертеться. А если хочешь жить хорошо – он хохотнул, явно довольный своей шуткой – вертеться надо с удвоенной скоростью. Но до списка Форбс мне еще далеко.
Джиджоев, казалось, совсем не испытывал ни страха, ни волнения, и как будто ничего не опасался, всем своим видом демонстрируя, кто хозяин положения на данной территории.
Его глаза уставились на меня, практически не моргая, словно гипнотизируя, что разительно контрастировало с широченной, будто приклеенной, улыбкой во весь рот.
– Так чего вы хотите, Герман? , – вдруг спрашивает меня хозяин кабинета. – Хватит ходить вокруг да около. Выкладывайте уже.
– Два лимона американских президентов, которые вы задолжали хорошим людям из Питера. А они не любят, когда их наебывают. Говорю это и жму на паузу. Жду реакции.
– Ай да ладно тебе... Давид внезапно перешел на ты . – Неужели нельзя подождать?
– Так год уже ждут.
– Терпение – достоинство мудрых. Я тут пытаюсь духовно расти, на досуге немого увлекся буддизмом. Знаешь, что Будда говорит? Есть два вида терпения. Одно, – мирская добродетель, когда ты просто стискиваешь зубы и подставляешь другую щеку, даже если тебе хочется со всей дури вмазать обидчику в челюсть. А есть еще запредельное терпение. Когда ты не осознаешь, что кто–то что–то делает с тобой. С первым видом терпения ты пытаешься как можно лучше удерживаться от гнева, со вторым нет самой возможности для гнева. Ты видишь, как кто–то что–то делает, но в тебе и мысли не приходит что "он делает это мне".
– Интересная философия. Но я не верю, ни в Будду, ни в Аллаха, ни во Христа. Ты уж извини. Так что мне передать питерским ребятам?