Он снова подчеркивает это слово: «Своим». Мной, то есть. В хорошенькую же историю ты попала, Рита. Тебя уже считают собственностью и не готовы тобою делиться. Он думает, мне это должно льстить? Возникает острое желание его поддеть.
– Знаешь, а он правда лучше тебя. По крайней мере, не считает меня вещью. – Говорю я с вызовом, а сама думаю: «Откуда ты это знаешь, Рита? Не обманывай саму себя».
– Замолчи! – Перебивает меня Ринат Машина, вдруг, дергается вправо, будто теряя управление. Через миг он восстанавливает контроль над дорогой, и остаток пути мы насуплено молчим.
По приезду он велит мне идти в мою комнату, а сам куда-то исчезает и больше не появляется. Мне решительно нечего делать. Мысли роятся в голове надоедливыми мухами, сон не идет. Так что я решаюсь воспользоваться тем фактом, что меня снова не заперли и мышкой выскальзываю из комнаты, крадучись по коридору босиком, чтобы никто не услышал звука шагов. Пожалуй, можно немного исследовать дом.
В коридорах царит полумрак, который немного рассеивают лишь небольшие ажурные светильники под старину. Без приключений огибаю угол коридора и оказываюсь прямиком перед широкой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж. Подниматься наверх или вернуться назад? Раздумываю недолго, так как сверху доносятся голоса. Узнаю их сразу. Это Ринат о чем–то спорит с отцом.
Осторожно ступая, шаг за шагом преодолеваю пролет и оказываюсь в очередном плохо освещенном коридоре. С обоих торцов он оканчивается внушительных размеров балконами, увитых какими–то декоративными растениями. В коридоре пять дверей, но лишь одна из них слегка приоткрыта. Именно оттуда доносятся голоса, и из открытого проема льется яркий электрический свет.
– Сын, ты что, идиот? – Раздается вдруг сердитый голос Джиджоева–старшего. – Устроить драку в людном месте, опозориться на глазах у толпы зевак, зная, что завтра у меня тут соберется вся городская верхушка! О чем ты думал? Вернее, чем? Похоже, что членом.
Далее последовало какое–то эмоциональное ругательство на незнакомом мне языке. Затем, слышу оправдывающийся и слегка дрожащий голос Рината, уже на русском.
– Прости меня, отец. Знаю, что виноват. Я тебя подвел. Но клянусь – такое больше не повторится. Слышно, что Ринат и правда взволнован. Хорошенько ему папаша таки за шкуру залил.
– Клясться будешь в другом месте и по другому поводу. А эту проблему я уже решил по–своему. Голос Джиджоева–старшего звучит жестко и безапелляционно, словно он выносит приговор. Сын пытается ему что–то возразить, говорит тихо и неразборчиво, так что я слышу лишь громогласное «Ша!» принадлежащее его отцу. После чего оба голоса, на какое–то мгновение, замолкают. Затем снова звучит голос старшего Джиджоева.
– Завтра ляльку отвезут в отель, к этому адвокатишке. И не вздумай, – мужчина произносит это слово с нажимом – выкинуть какую-то глупость. Просто забудь про нее. Найди себе другую шлюху. Не думаю, что для тебя это проблема.
Ринат что–то недовольно отвечает отцу, но я этого уже не слышу. Быстрым шагом спускаюсь вниз, пока меня никто не заметил. По дороге в свою комнату снова не вижу ни души. Похоже, Джиджоевы отпустили охрану на ночь, или же они сторожат снаружи, у входа в поместье.
И вот теперь, я сижу перед Германом в лобби отеля, вся, как на иголках. – Ты задолжала мне танец. Помнишь? – Говорит он, а я не смею поднять глаз, смущаясь и краснея от его пристального взгляда.
– Я ваш подарок? – Спрашиваю, наконец, набравшись смелости. Он улыбается. – Нет, скорее, внеплановая инвестиция. – Это как? – Смотрю на него непонимающе. – Скажем так, ты обошлась мне в десять тысяч долларов. А я не планировал тратить эти деньги – Говорит, и снова улыбается. Затем трогает меня за плечо со словами: «Ну, все, довольно тут киснуть. Нам в аэропорт пора».
Машиной Германа оказалась серебристая Ауди. В салоне пахнет кожей и освежителем воздуха, а еще чувствуется запах самого мужчины. Я хочу сесть на пассажирское сиденье, путано оправдываясь нежеланием пристегиваться во время езды, но мое неубедительное бормотание оставляют без внимания, практически насильно усаживая рядом с водителем.
Сопротивляться уже нет сил. Да и, по большому счету, не очень и хочется. Наоборот, хочется поддаться этому внезапному влечению. Просто стыдно себе в этом признаться. И хотя я пока не могла точно определить чувства, которые во мне вызывает этот мужчина, но одно знала точно: мне было хорошо рядом с ним. И спокойно. Такие вещи женщины чувствуют инстинктивно. Возможно, это спокойствие и чувство безопасности обманчивы, однако сейчас разбираться во всем этом было лень.