Никогда не была подвержена зависти и считала ее нехорошим чувством. Но сейчас именно оно медленно поднималось из глубин моей души, глядя на то, как легко и непринужденно Серафима ездит по ушам этого парня. Его, кстати, Германом зовут. Я никогда не встречала людей с таким именем, только персонажей в книгах и в кино.
Стало обидно до слез. Ну, как же так! Хотя, зачем себя обманывать – я прекрасно понимаю, как. «Ты в зеркало на себя смотрела, Рита?», — внутренний голос прямо–таки с садистским удовольствием опускает мою самооценку ниже плинтуса. Будем честными, подруга выглядит куда эффектнее, чем я. Именно на таких девчонок, будто бы сошедших прямиком с журнальной обложки, и заглядываются парни.
Длинноногая, высокая и статная, с пышной грудью третьего размера, в розовом брючном костюме с гривой иссиня-черных волос, забранных в высокий хвост. Роскошная попа, широкие бедра, все при ней. А распахнутый взор огромных черных глаз сразу выдает в ней человека любознательного, который не даст скучать ни себе, ни окружающим, и непременно найдет, чем себя развлечь. Такова Серафима Кулик, или просто Фима — моя лучшая и единственная подруга с тех пор, как мы, шестиклассницы, сидели вместе за одной партой в школе. А после того, как на Черном море потонул круизный лайнер, на который, к своему несчастью, купили билеты мои родители, желая отметить свою хрустальную свадьбу, Фима заменила мне и отца и мать.
Она вся такая яркая, как елочная игрушка, на фоне невзрачной меня — низкорослой серой мыши в бежевых туфлях на низкой платформе, топике неопределенного цвета и присборенной песочной юбке чуть ниже колен. С хоть и правильным, но обычным, ничем не примечательным лицом, покрытым веснушками, с маленькой грудью, подростковыми бедрами и вдобавок, склонной к полноте.
Словом, ничего выдающегося. Ничего из того, на что обычно так падки парни. Если бы не красивые и огромные, как блюдца, серо-зеленые глаза и не рыжие волосы, на меня никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не обратил бы внимания. Мне однажды в салоне красоты визажистка так и сказала: мол, на самом деле, такое совпадение в природе очень редкое и очень эффектное. Так что надо ежедневно благодарить бога или кто он там, за то, что дал мне от рождения такой роскошный бонус к моему заурядному интерфейсу.
Тем временем Герман, кажется, полностью взял подругу в оборот. — Потанцуем? — Его низкий голос звучит мягко и располагающе, хотя и с ноткой властности, не допускающей отказа. — А, давай! — отвечает подруга в тон и он тут же кладет ей руки на плечи и талию. Спустя мгновение они уже кружат в танце, под какой-то незнакомый, но красивый лирический медляк.
Машинально отмечаю про себя, что этот Герман — отменный танцор. Хотя, мне-то какая разница! Танцуют не меня. Раздосадовано кусаю губы и чувствую, что еще немного и разревусь. Сознание затуманилось от волнения и еще какого-то непонятного вдруг нахлынувшего на меня чувства, которое только предстоит распознать и проанализировать. Вместо этого я подпираю стену в одиночестве, а внутри все кипит от негодования. Да кем он себя возомнил, этот тип, хозяином жизни?
Но вот, танец заканчивается. Обмениваясь взглядами и держась за руки, как будто давние знакомые, Герман с Фимой идут в мою сторону. Все, это выше моих сил, кажется, крышку котла с названием «Ревность» вот-вот сорвет. Но мысленным усилием сдерживаю себя и вымучиваю милую улыбку.
— Вижу, вы быстро нашли общий язык, — только и говорю, хотя эта колкость выглядит жалко. Да и с чего бы мне ревновать, по правде говоря, этот Герман мне никаких обещаний не давал. И вообще у него девушка есть. Кстати, где она?
Пока я привожу мысли в порядок, раздается голос Германа.
— Рита, ты не против, если я украду у тебя подругу на этот вечер? Домой сама доберешься или подвезти?
— Нет-нет, спасибо, — Спешу отказаться я. — Не стоит. Я сама.
«Ты тот мужчина, с которым мне самой хочется быть. Ты нужен мне. Я не могу без тебя» — хочется сказать ему именно эти слова, но они застревают в горле. Так что я скомкано и сухо прощаюсь, и, не оглядываясь, убегаю прочь.
— Куда ты, Маргарита! — несутся мне вслед сразу два голоса.
А я не знаю, что сказать. Это лучший день в моей жизни, с тех пор, как умерли мои родители. И, одновременно, так паршиво на душе.
Лишь на выходе из парка немного сбавляю темп и перехожу с бега на быстрый шаг. В голове сумбур, воспоминания прошлого и обиды настоящего сплелись воедино в неразрывный клубок. Хочется кричать в голос, но я не могу. Слов нет. Внезапно обида проходит и вместо нее меня накрывает острое чувство неловкости и стыда. В самом деле, повела себя, как маленькая капризная девочка. Выставила себя полной дурой. И перед кем? Перед человеком, которого едва знаю, с которым и говорила то от силы минут десять.