Бреду по улице, словно сомнамбула, не замечая ничего вокруг. Мимо проносятся машины, гудя клаксонами, идут какие-то люди, горят неоновыми огнями вывески торговых центров, ресторанов и баров, На огромном плазменном экране, нависающем над перекрестком, бегут кадры рекламного ролика. Но я слепа и глуха. Только выскочивший из-за спины и чуть не сбивший меня мотобайк возвращает в реальность, активировав инстинкт самосохранения. Уносящегося вдаль на скорости мотоциклиста догоняет мое запоздалое ругательство, тонущее в шуме вечернего города.
Некоторое время стою под светофором на перекрестке, тупо не зная, куда идти дальше. Внезапно у меня за спиной начинает истошно сигналить машина. Оборачиваюсь на звук. В нескольких метрах от «зебры» стоит черный, тонированный внедорожник.
Стеклоподъемник опускается медленно-медленно, как в кино. В проеме возникает бритая голова с подбородком, обрамленным черной, как смоль аккуратно подстриженной щегольской бородой. Не хватает только татуировки на черепе, а так – классический бандит из криминальных сериалов. Сердце моментально уходит в пятки, и я физически ощущаю, как по позвоночнику медленно ползет вниз струйка липкого пота. Ну, все, сейчас этот бандит мне как втащит. Ногой, а может, даже битой. Или вообще стрельбу начнет. Мало ли что у него на уме.
— Эй, чика, ты свободна? Сколько берешь за ночь? Транспорт мой.
Непонимающе смотрю на него. О чем это он?
— Ты что, оглохла? Поедешь со мной? — Голос мужчины становится нетерпеливым, появляются раздражительные нотки, как будто он столкнулся с неожиданным досадным препятствием. Я по-прежнему молчу, как партизанка на допросе.
— А если просто минет по–быстрому? Прямо в машине? — Мужчина не сдается.
Тут только до меня доходит: этот тип хочет меня «снять». Предлагает переспать с ним за деньги. Он что, меня за проститутку принял? Лихорадочно соображаю. Эм, ну да. Рита, поздравляю, ты жираф! Замечаю, что стою перед входом в «Синюю птицу» — одно из самых известных в городе «съемных» мест, модный отель-казино, где вечерами тусуются богатые прожигатели жизни и искатели острых ощущений.
Я, наконец, прихожу в себя, и первым делом, пытаюсь сфокусировать взгляд на парне, хорошенько его рассмотрев. Молодой, лет, наверное, тридцати или около того. Смуглое лицо ярко выраженной южной наружности и контрастирующий с ним светлый пиджак в клетку. Высокий лоб, густые темные брови, большие и яркие черные глаза, жесткий изгиб губ.
В другой ситуации его можно было бы счесть даже привлекательным. Но сейчас передо мной лишь самоуверенный мудак, старательно косящий под Казанову. Еще бы, ведь, я встретила его посреди улицы в полдесятого вечера со столь наглым предложением.
— Эй, отвали! — Стараюсь, чтобы голос звучал твердо и решительно. Столь откровенный подкат мне не пришелся бы по душе даже в обычной ситуации, не говоря уже о том, что сейчас меня явно принимают за какую-то шлюху, готовую отсосать в машине первому встречному. На ум неожиданно приходит даже мат. — Мачо–хуячо! — Припечатываю, отмечая про себя, что мой запас обсцентной лексики нуждается в срочном расширении.
— Ты чего? — возмущается парень. — Поиграть со мной решила? Цену себе набиваешь, да?
Я молча ускоряю шаг, в надежде отделаться от назойливого приставалы. Маневр не удается. Машина продолжает медленно ехать за мной по проезжей части, параллельно тротуару. Так что, пройдя с десяток метров, снова останавливаюсь.
— Хочешь, умножу ценник на два. — Парень явно намерен дожать ситуацию. Происходящее его забавляет. Он считает, что перед ним ломаются, и принимает правила этой, как он считает, игры. — За такие деньги ты мне еще зад бонусом вылижешь.
— Отвали, урод! — Почти что кричу я, уже потеряв надежду разойтись с ним миром и мысленно готовясь к худшему. Например, к тому, что придется отбиваться и звать на помощь. Полгода назад я некоторое время посещала курсы женской самообороны. Макс уговорил. Не думала, что когда–то пригодится, а вот, поди ж ты…
— Полегче на поворотах, мелкая. Не надо сходу грубить. Я ведь могу и обидеться. А ты даже не знаешь, кто я.
— Дед Пихто — Кривлю рожицу и высовываю язык, демонстрируя ему свое презрение. Довершаю эту демонстрацию устремленным в сторону незнакомца средним пальцем. Кажется, на парня это не производит никакого впечатления.
— Давай, залезай в машину, поедем ко мне, деньгами не обижу.
— Ты меня едва знаешь. Я тебя тем более.
— Это можно исправить. В какой позе ты предпочитаешь знакомиться? — Осклабившись, он нагло уставился на меня откровенно раздевающим взглядом. И все-таки, это несправедливо, безрадостно хмыкнув, подумала я. Парень, от которого я натурально потекла, смотрел на меня, как на мебель. А у этого озабоченного я вызываю сексуальный интерес.