- Можно тебя кое о чём спросить? - поинтересовалась я. Мы шли и смотрели строго вперёд.
- Мочи, - ответил он.
- Не провоцируй.
- Спрашивай, уже.
- Как ты добрался так быстро? Я забрала твой багги. А у меня дорога заняла всю ночь.
- Свой-то ты оставила.
Я помотала головой.
- Ты бы его никогда не нашёл. У тебя это заняло бы... - я замолчала, сложив два и два. Он повернул голову и молча на меня посмотрел, ожидая, когда я сама всё скажу. - Ты меня выслеживал.
Он отвёл взгляд и снова уставился вперёд.
- Всё время.
- С момента, как я вышла.
- На день раньше, вообще-то. Рейли за тобой постоянно наблюдал.
- Почему просто не устроил засаду? Зачем все эти игры? С таким раскладом ты вполне мог бы найти нужные запчасти просто случайно.
- Нужно было повысить шансы.
- Повысить шансы? Вас же было четверо.
Какое-то время он молчал, размышляя над ответом, затем нерешительно произнес:
- Я слышал разные истории.
- Истории? Какие истории? Нет никаких историй.
- О тебе?
- Да.
- Ещё как есть.
Я никогда не слышала, чтобы обо мне кто-то что-то рассказывал. Я не какая-то местная легенда. Большинство граждан даже имени моего не знают. И меня это устраивало. Я не какое-то пугало, каким он меня, видимо, считает.
- И где ты их слышал?
- Бродил как-то два года назад на северо-западном побережье Тихого океана.
- Я так далеко не забираюсь.
- Я обычно тоже. Но я был в компании одной судостроительной модели и тот завёл меня аж туда. Его звали Бобби Семь Пальцев.
- Забавно. Я знавала судостроительного бота по кличке Билли Девять Пальцев.
- Это он, - пояснил Торговец. - Только пальцев теперь меньше.
- Он же мог вставить новые.
- Ему нравится кличка.
- Он был в моём отряде.
- Во время войны. Знаю.
- Это он тебе рассказывал эти истории?
- Не затыкаясь.
- Значит, ты что-то услышал о том, что я вытворяла во время войны, и тебя это напугало, так, что ли? Мы все воевали, Торговец. Все вытворяли всякую херню. Какими-то поступками мы совершенно не гордимся, но совершали мы их все.
- Ага, только далеко не всё так пугало Билли. Он и сам, конечно, не был святым. Честно говоря, к тому времени, когда я шёл вместе с ним, он уже одной ногой стоял на помойке. В голове у него не всё в порядке.
- И никогда не было.
- Это правда, что ты таскала огнемёт?
- Да. Но только потому, что оказалась к нему ближе всего, когда его предыдущий хозяин получил в грудь разряд плазмы. Больше его брать никто не хотел. И не стал бы брать.
- Билли рассказывал другое.
- А что он рассказывал?
- Что все просто боялись отобрать его у тебя. Сказал, что огнемёт тебе нравился.
- Херня полная. - И так и было. Мне всё это совсем не нравилось. Я ненавидела всё происходящее. Ненавидела то, что мне приходилось делать. Я нечасто на что-то обижаюсь, но это меня выбесило. Это всё неправда. От начала и до конца.
- Он рассказал мне, как вы однажды наткнулись на подземный бункер, в котором были только дети...
- Ладно, ладно. Хватит.
- Значит, это правда.
- Не хочу об этом говорить.
- А ещё он рассказывал, как ты однажды искала кого бы убить, но заряда у тебя почти не оставалось, поэтому ты взяла острый кусок металлолома...
- Сказала же, не хочу говорить о войне!
- Говорят, ты выпотрошила 20 человек.
- Ёб твою мать, Торговец! Завали ебало!
Послышался голос Дока:
- Угомонитесь. Я уже сожалею, что когда-то вас чинил.
- И за это тебе отлично заплатили, - справедливо заметил Торговец.
- Даже не близко, - огрызнулся Док в ответ, оставаясь таким же спокойным, как и Торговец.
19-я обернулась.
- Поверить не могу. Мы же все на одной стороне.
- Нет никаких сторон, - возразила я. - Нет никаких "мы" и "они". Есть только я, ты, ты, ты и ты. А остальные стоят у нас на пути. Когда всё закончится, я уйду.
- Верное решение, - заметила Ребекка.
- Послушай, - начал Торговец, голос его звучал тихо и размеренно. - Так или иначе, я лично видел, как ты грохнула троих браконьеров, а мне чуть не оторвала руку. Полагаю, держаться друг от друга подальше будет наиболее разумным решением.
- А если мы выберемся отсюда живыми, ты попытаешься меня убить. Опять.
- Да у меня выбора нет. И ты имеешь полное право сердиться.
Он прав. Я имела на это право и я сержусь. Вероятно, иного пути у нас не было. Наверное, один из нас пристрелит другого, как только мы окажемся снаружи.
Я крепче стиснула винтовку. Торговец внимательно проследил за моим жестом. От него ничего не ускользало.
- Ну, вот, - произнес Герберт.
Мы на месте, у люка.
19-я повернулась ко мне и жестом попросила подойти. Когда я подошла, она вложила мне в ладонь разъём для проводной связи. Я не была фанаткой подобного общения - кроме разговоров обмениваться было нечем, но, уверена, у неё были свои причины так поступать.
Хруп, - обратилась она ко мне. - Я пойду первая, удостоверюсь, что горизонт чист. Я хочу, чтобы ты пошла следом. А как вылезешь, встала рядом.
Зачем?
Не хочу, чтобы этот засранец тебя так просто застрелил. И, конечно, не хочу, чтобы ты сделала то же самое с ним.
Чтобы попасть в меня, он может выстрелить и через тебя.
Не станет.
Откуда такая уверенность?
Уверенности нет. Но я спасала тебе жизнь столько раз не для того, чтобы ты погибла подобным образом. Я ему не позволю.
Я всё равно умираю.
С тобой бывало и похуже. У меня тут не так уж много друзей осталось. Как и у тебя. Но если бы я кого и назвала...
Хватит сентиментальностей.
Слушай, там, куда мы идём... короче, тебе стоило бы пойти с нами.
Не думаю, что твоему новому начальнику есть до этого какое-то дело.
Да похер, до чего ей дело. Если я могу тебе помочь - с той золотой жилой - короче, идём с нами.
Давай, сначала поднимемся наверх и оглядимся.
Она кивнула. 19-я мне нравилась. Очень нравилась. Не знаю, почему я не сказала ей об этом, просто не могла. Это не в моих правилах. Не знаю, что из сказанного ею было правдой, она, в конце концов, была создана, чтобы вызывать симпатии, любить её. Но, раз она решила встать между стволом винтовки Торговца и мной, то я не знаю, кто ещё на всей планете на это способен. Точно не я.
- Я пошла, - сказала 19-я и взялась за ступеньку.
Мы с Торговцем развернулись в обратную сторону. Разглядеть кого-либо было трудно, коридор длинный, тёмный, от отдалённых фонарей на стенах плясали тени, но нужно сохранять бдительность. Как бы я ни тревожилась о том, что там наверху, в случае чего, отступать придётся именно этим путём. Если нас тут окружат, нам конец.
19-я поднялась по лестнице, открыла люк, выскользнула наружу, затем наклонилась обратно и кивнула. Из распахнутого люка светило яркое солнце. В помещение ворвался дневной свет, осветив стены ярко белым, и потихоньку растворяясь в коридоре. Мы ждали, вжавшись в стены и целясь в сторону, откуда пришли. Если бы у меня было сердце, оно бы сейчас бешено колотилось, а дыхание, если бы я дышала, замерло. Вместо этого я слышала лишь размеренное гудение и шелест своих внутренних механизмов, работавших над расчётом того, что будет дальше.
В проходе что-то мелькнуло. Какая-то тень. Небольшая. Пробежала через коридор.
Какой-то сбой? Иногда это случалось. Кодировка сбивалась и временами всё работало не так, как надо. Баги есть баги. Но я определенно видела, как что-то пробежало от одной стены к другой.