Время работы — 1 час
Перезарядка — 10 дней
Состояние механизма — взведен, готов к использованию
В Яковенкове сейчас только шесть утра. Она наверное еще спит. Да и не вызывал он ее никогда. Правда сомнительно чтобы в столь ранний час в ее комнате были посторонние. Или она в институте? Оно конечно сегодня воскресенье. Но воспитанницам не позволяют особо расслабляться, не делая скидок на происхождение. Ведь среди них есть и прибывшие с других островов. Каково им сознавать то, что их товарки сейчас дома, среди родных. Даже если их при этом пригласят в гости, они все одно будут чувствовать себя неуютно
Вот только от осознания этого, желание позвонить меньше не становилось. Наоборот, чем дольше он держал артефакт в руках, тем явственней было желание услышать Катин голос. Это клиника какая-то! Ведь взрослый мужик! Плевать на молодое тело и плещущие через край гормоны. Он уже давно научился их контролировать. Хм. Или это ему только казалось. Седина в бороду, бес в ребро. На пустом месте поговорки не появляются.
Ухмыльнулся, потешаясь над своими метаниями, открыл крышку, сдвинул рычажок предохранителя и зажал кнопку запуска. Вызов пошел. Борис не слышал гудков или чего-либо в этом духе. Просто при взгляде на стату артефакта видел начавшийся обратный отсчет. Катин экземпляр сейчас должен выдавать тихий зум и вибрировать.
Признаться, он не надеялся на ответ. И был сильно удивлен когда буквально через десяток секунд из угольного микрофона раздался приглушенный и слегка измененный прибором голос Кати.
— Ждите.
Потом какой-то скрип. Шаги, словно кто-то идет по пустынному и гулкому коридору. Легкий скрип двери.
— Здравствуйте Борис.
Говорила она едва ли не шепотом. При этом слышалось легкое эхо. При этом у Бориса отчего-то прошла ассоциация с умывальником в их казарме. Вот. Кажется даже услышал как капает вода. И тут же звук закручиваемого крана.
— Борис? — вновь произнесла девушка.
— З… Кхм. Здравствуйте Катя, — поперхнувшись, все же произнес он.
— С вами все в порядке?
— Д-да, да, все в полном порядке.
— И чего тогда вызываете меня в неурочный час? Я между прочим была в спальной комнате в институте. Вы чуть не перебудили моих соседок. Пришлось выйти в умывальник.
— Извините. Я и сам не знаю, что на меня нашло. Я помню о нашей договоренности, что вызываете меня только вы. Н-но-о… Вот, не удержался.
Она держит «Кинитофон» все время при себе! От осознания этого у Бориса сладко засосало под ложечкой. В горле появился твердый ком. Дыхание участилось. Пришлось приложить усилия, чтобы она ничего не заметила, не забывая клясть себя за эти клятые телячьи нежности.
— И правильно сделали. В другое бы время может получилось бы и вовсе ни к стати. А так. Все одно через час вставать, — скороговоркой произнесла девушка. — А я… Я давно хотела вам позвонить, но никак не могла набраться смелости. Мне стыдно, Борис. Я была не права, и обидела вас незаслуженно. Ведь имелись у нас «Аптечки» но носить их с собой как-то не принято, хотя места она занимает в сумочке совсем немного и чуть тяжелее портсигара с папиросами. Но теперь все иначе. Я всегда ношу с собой четверную «Аптечку». И знаете, я уже спасла жизнь совей одногрупнице, — при этом в ее голосе послышались эдакие интонации, словно речь шла о сопернице, над которой она взяла верх, — А еще, избавила от инвалидности одного рабочего. У нас практическое занятие было в больнице, по сестринскому делу. И тут его привели. На заводе случилось несчастье и ему оторвало руку. Так я его вылечила. Правда, доктор сказал, что в больнице на этот случай имеется целых два артефакта. Но ведь это же не важно. Главное… Боря? — с сомнением в голосе позвала девушка.
— Да-да, Катя, я здесь. Просто слушаю вас, — тут же отозвался он.
— Я уж подумала… — начала и осеклась она.
— Я горжусь вами, Катя. Другая бы просто обозлилась на меня, а вы извлекли из случившегося урок. И поверьте, я и сам корю себя за то, что тогда при мне не оказалось моей второй «Аптечки». Теперь вот ношу их обе. Четверная никак не подвернется. Но поверьте, в тот момент я не мог поступить иначе. К тому же, возможно вы не в курсе, но у Елизаветы Петровны пока еще нет в запасе возрождения.
— Н-но как такое возможно? Ведь она не настолько стара.
— Помните, она рассказывала о бурной молодости. Сейчас прилагает усилия, чтобы продлить свой век. Ну и я ей в этом помогаю, как могу.
— Вы об оружейном заводе и о производстве кульманов?
— О них. А когда у нее появятся оборотные средства, еще кое-что подброшу.
— Из вас получился хороший сын, — хихикнула девушка. — значит, вы были обречены израсходовать один заряд, а потом вам пришлось бы решать, кого из детей спасть, — потухшим голосом, произнесла она.
— Катя, давайте оставим прошлое в прошлом, и жить настоящим и будущим.
— Согласна. Кстати, о будущем. Батюшка решил. Что пора устраивать мою жизнь. Хочет сосватать меня за княжича Глеба Ахтырского. Днями ожидает его в гости.
— А что же вы?
— Мне о замужестве думать рано. Но батюшка считает, что взрослый и умудренный опытом муж сумеет вскружить голову его молоденькой дочке, и та выгодно выйдет замуж, — вновь хихикнула она.
— Он в чем-то прав.
— Был бы прав, я уже не та самоуверенная девчушка. Но теперь у меня есть защита. Она дала было трещину, но сейчас все в полном порядке и я готова к любым осадам. Батюшка обещал не выдавать меня за муж своей волей, пока мне не исполнится двадцать пять. Так что у меня в запасе еще почти шесть лет.
Нужно было быть полным тупицей, чтобы не понять смысл ее слов. И это не у нее, а у него остались не полные шесть лет. Но это ерунда. Главное, что они опять вместе, пусть и разделенные океаном.
Глава 19 Вершитель судьбы
Спал Борис недолго, но как младенец. И хотя проснулся с первыми лучами солнца, чувствовал себя полностью отдохнувшим. Его буквально переполняла энергия, которая требовала выхода. Он хотел было наброситься на работу, позабыв о завтраке и отменив тренировку. Что делал крайне редко, и только в случае непредвиденных обстоятельств. А так, хотя бы минимум, но непременно каждый день.
Он уже вооружился ведерком с краской и кистью, чтобы начать размечать на «Страшном» точки привязки для будущего камуфляжа. Но едва подступившись, отказался от этого намерения.
Никаких сомнений, если он самолично возьмется его прорисовывать, то получит искомый результат. Бог весть с какими статами, но получит. Была у него такая уверенность. И что теперь? Ему самолично раскрашивать корабли? Даже с миноносцем придется помучиться. С эсминцем все куда сложнее, о крейсере лучше и не вспоминать.
Поэтому пересилив зуд, он переоделся в робу для тренировок, и начал гонять себя до седьмого пота. Как-то не хотелось поднимать людей ни свет, ни заря, из-за собственных хотелок. Оно как бы польза несомненна, но и причин для подобной поспешности ведь никаких.
Как он себя ни гонял, но тренировка закончилась, а до подъема личного состава оставался еще целый час. Да потом еще утренний туалет, завтрак. Словом, в его распоряжении еще битых два часа, и нужно себя чем-то занять. Есть категорически не хотелось. Кусок в горло не лез, от переполняющего его нетерпения.
И тогда он встал к чертежной доске, дабы сделать копию чертежей. Благо при его талантах это не было такой уж большой проблемой. Да и строгие размеры выдерживать не было необходимости. Главное обозначить точки привязки и соединить их ломаными линиями под различными углами. Дело спорилось, и к окончанию завтрака все было готово.
Перед утренним построением, Борис вызвал к себе Фролова, выполнявшего обязанности боцмана, и Варгушева, оказавшегося на должности механика. Ему нужно было разделить команду на две равные части и посмотреть, что из этого получится, при самом минимальном его участии.
— Значит так, братцы. Вот каждому из вас по комплекту чертежей. Фролов, берешь половину личного состава, и раскрашиваете «Страшного». Варгушев, на «Удалом» команды пока нет, так что ты со второй половиной займись им. Если возникнут вопросы, зовете меня. Но мое участие самое минимальное. Вот бумаги, действуйте так, как указано здесь. Пояснительная записка одна на двоих, переписать не успел. Но если начнете с разных бортов, то ее можно без труда разделить на две части.