– Как мне к вам обращаться? – Я не смог сдержаться и потянул папиросу из пачки «Дюбека», так завлекательно открытой перед самым носом.
А что млять?! Да взял!.. Можно конечно было бросить ее в морду оберсту и проорать: «Да здравствует коммунизм, самый коммунистический в мире!». Вот только зачем? Что я этим идиотским поступком докажу? И главное кому? Себе? Так я себе все уже доказал в свое время, а для них, я особой ценности не представляю и своим геройством не огорчу. Обычный диверс, без особых знаний о структуре и делах наркомата. Обычный цепной пес. На кого покажут – того и рвем. Спишут в расход, делов– то. Правда перед этим превратят в хрипящий и пускающий кровавые пузыри мешок с костями. И у нас, точно так же, поступили бы. Методики– то одни. Не даром опытом до войны обменивались… Млять… Не-ет… Сдохнуть всегда успею…
– Павел Иванович. Можете обращаться ко мне так… – Оберст щелкнул зажигалкой и любезно дал подкурить.
– Вы очень хорошо знаете русский язык Павел Иванович… – я затянулся ароматным дымком и постарался неприметно осмотреться и немного потянуть время.
Обычный служебный кабинет советского кабинетного работника. Стандартная мебель, все как при прежнем хозяине, вот только портрет на стене… так сказать не соответствует. Вождь другой. Хотя находимся мы сейчас в здании бывшего Львовского Управления НКВД. Родным духом веет.
– Правда? – польщенно улыбнулся оберст и перешел на немецкий язык. – Значит хорошие учителя были. Вы, насколько мне известно, тоже в совершенстве немецкий язык знаете? Не так ли? Только вот не пойму, почему вас, с вашими– то талантами, не использовали в иностранном отделе наркомата.
– Шрам… – ответил я и коснулся лба. – Ненужная примета. А может еще что. Начальству виднее.
– Ну да, ну да… – покивал головой оберст. – Это вас на Карельском перешейке?
Я коротко кивнул не желая вдаваться в подробности.
– Вы производите впечатление умного человека… – абверовец, а я не сомневаюсь что он именно из этой службы, снял трубку телефона и приказал принести чаю. – Надеюсь вы от чайку не откажитесь?
– Конечно не откажусь. Только Павел Иванович, но я предпочитаю сразу расставить все точки. А– то получится даром вы меня подкармливали. Не хочу обманывать ваши надежды.
– А бросьте, – махнул рукой оберст. – Пустое. Я с вами просто беседую в свое удовольствие. Знаете ли приятно поговорить с умным человеком. А– то тут встречались уже ваши коллеги. Плюются, бросаются. Лозунги орут. Ну дико, право дело. А кстати вы почему не плюетесь? Непорядок. Все-таки член… как ее… вашей этой ВКП(б). – Последнюю букву в предложении оберст особенно выделил и даже рассмеялся от удовольствия. Так ему понравилось ее звучание.
– Успею еще… – в тон ему ответил я. – Вот когда вы станете из меня делать мешок с дерьмом, вот тогда и покуражусь.
– Тоже правильно. Помогает себя настроить на нужный лад, – серьезно ответил немец и ловко разлил заварку по стаканам, а потом также ловко долил кипятка. – Вам сколько кусочков сахару? Не стесняйтесь.
– Без. Не люблю сладкое.
– А я вот жить без сладкого не могу… – оберст бухнул себе в стакан четыре кусочка рафинада, подумал и добавил пятый, затем постукивая ложечкой об стенки стакана посмотрел на меня и открыто улыбнулся. – И причем, предпочитаю к чаю ваш рафинад, а не сахар– песок. Слишком русским наверное стал.
– Это хорошо или плохо?
– Когда как. А вообще, я люблю Россию. Удивительная страна. Можно даже сказать: страна контрастов. Но давайте перейдем к делу.
– Давайте…
Оберста интересовало все связанное с ОМСБОН. Методики подготовки, состав подразделений, командиры, планируемые операции.
Я пошел на контакт… Что знал, немного исказил, а большего действительно я не знаю. Так в общих чертах. А о планируемых операциях тем более. Не тот ранг у меня. И это оберст тоже прекрасно понимал. Начни иголки загонять мне под ногти, начну плести околесицу. Хуже еще получится.
Повезло в том, что Абвер не особо был информирован об этом подразделении и все мои ответы прокатили… пока.
Особым предателем себя не чувствовал. Собственно, ничего толком я не выдал, а вот дезинформацию некоторую смог запустить. Пока они ее проверят, поживу еще немного. Может что и изменится. Вернее случай подходящий подвернется. Свалить конечно… А не будет случая… В общем, буду надеяться что все-таки получится.
Беседовали мы с ним практически каждый день в течении месяца, а случая так и не представлялось и в конце я получил предложение. Какое? Ну естественно, работать на Великую Германию… Млять… Рано или поздно этим должно было закончиться…
– Сашка… Тут я вот что думаю… – на нары подсел Иваныч и махом прекратил все мои воспоминания.
– Что?
– Только не смейся… – грозно предупредил старшина и таинственно зашептал. – Знаю я для чего они нас откармливают и здоровье проверяют.
– И зачем?
– Быков производителей из нас делать будут! – выпалил белорус и увидев смешинки в моих глазах стал торопливо делится своими соображениями. – А что? Немецкая кровь… она слабая, порченная. А народишко качественный им нужен. Вот и привлекли кровь улучшить. Вот и мы в колхозе быков из района выписывали стадо оживить. Вот так и нас. Вот и проверяют значится, чтобы здоровы были. Немчура она скрупулезная. Видал каких подобрали? Самых живых в лагере. А я что… я могу… я еще о-го-го… А немки они страшные, конечно, супротив наших-то девок, но там в щели, у них – все как у всех. Опять же заграничныя мамзели, они завлекательные. Культурные лярвы. А нам все равно кого драть. Ну сам подумай, для чего они тогда в конец ко мне лазили и даже измеряли? Ну, что ты думаешь по ентому поводу? Предательство это будет с нашей стороны, али нет?
М-дя… а вроде самый рассудительный из нас… Эко мужика торкнуло… Песец…
– Ты знаешь Иваныч и мне что-то такое подумалось… – вместо того чтобы опустить старшину на землю, я его поддержал. Пусть думает что хочет. Может жить– то нам осталось всего ничего. Иваныч то про теорию о расовой неполноценности и не подозревает. Пусть тешится. – Не… какое это предательство. Ну сам подумай? – продолжил я. – Только ты молчи пока. Никому не говори.
– Ага Санек. – Иваныч с довольной рожей перелез к себе на койку. – Я могила.
Я опять закрыл глаза и постарался вспомнить разговор с оберстом…
Млять… Сбил таки с мысли клятый бульбаш со своими бабами. Вот же человек. В глубокой заднице сидим, а ему бабы. Пахарь – перехватчик…
Ага… Оберст предложил сотрудничество…
– Ну что Александр Георгиевич, самое время нам поговорить о делах наших. Как вы себя чувствуете? Доктор Франке говорит что вы уже почти полностью восстановились.
– Да. Все как бы нормально.
– Вот и отлично! – обрадованно воскликнул оберст. – Ну так что? Вы уже созрели?
– К чему?.. – невольно спросил я и сразу по позвоночнику пробежал неприятный холодок.
Идиотский вопрос. Ясно же, к чему… Я давно ждал этого момента. Пытаться втюхивать дезу и подтверждать то, что они и так знают – это одно. А вот соглашаться работать на фрицев – это совсем другое. И к ответу на такое предложение, я уже приготовился. Как бы не совсем сволочь…
– Ну как к чему? – притворно удивился оберст. – Работать конечно. Вы можете принести огромную пользу Германии и я уверен что она сумеет вознаградить вас достойно.
– Как-нибудь обойдусь…
– М-да… – хмыкнул абверовец. – А не затруднит ли вас сообщить мне – почему?
– Я русский. – Я ответил как можно спокойней, стараясь чтобы слова не прозвучали пафосно. – И служить врагу не буду.
– Надо же, а я думал что китаец, – весело съязвил немец. – Тысячи русских работают на нас во благо России, великую сущность которой уничтожили ваши собратья по партии. Не вижу причин отказываться. Придумайте что-нибудь посерьёзнее. Вам непременно хочется героически сдохнуть?