Наконец Ситарамайя громко откашлялся и проговорил:
— Додда Говда, пожалуй, можно начинать. К чему тянуть?
Когда храмовой жрец, сидевший рядом с Доддой Говдой, громким прерывистым голосом поддакнул Ситарамайе: «Да, пора начинать, давайте начнем», Китти с Наги снова прыснули.
— Что это вы, дети, нашли смешного в словах жреца? — спросила бабушка.
Поглаживая свои роскошные усы, Додда Говда подозвал глашатая. Банде Мада со всех ног бросился к нему.
— Из всех домов пришли люди?
— Да, Говда, все в сборе.
Додда Говда попросил Гадиге Суббу выйти вперед, и все головы повернулись в ту сторону, где он сидел. Китти и Наги, накрывшиеся из-за наступившей прохлады бабушкиным одеялом, вытянули шеи. Субба, одетый в драную рубаху и короткие штаны, прошел вперед. Голова его была повязана куском материи. Он поклонился и встал, сложив ладони. Додда Говда обратился к Ситарамайе:
— Задавай ты вопросы.
Ситарамайя предложил, чтобы следствие вел Чандреговда. Тот, не решаясь «сидеть на равных» со старшим по возрасту Доддой Говдой, пересел по другую сторону от Ситарамайи. Китти с интересом всматривался в дядино лицо.
Расследование дела Гадиге Суббы началось.
Гомон на чавади стих. В наступившей тишине можно было бы услышать даже шепот. Люди превратились в слух. Китти обвел взглядом собравшихся. Они сидели неподвижно, как статуи, а Субба стоял перед ними с низко опущенной головой. Но вот Ситарамайя откашлялся и произнес:
— Послушай, Субба, ты стоишь перед божьим храмом. Здесь нельзя говорить неправду. Точно и ясно расскажи нам, что случилось.
— Айо, отец наш, — начал Субба, медленно поднимая голову. — Пусть я сгорю в аду, если солгу перед богом и перед всеми вами. Пускай забьют мне рот черви, если я скажу неправду. — И он принялся рассказывать, как все было. Так как говорил он тихо, жалобным тоном, Китти было плохо слышно. Тогда Китти потихоньку спустился с веранды и, стараясь не попадаться дяде на глаза, подошел поближе и удобно расположился на коленях у Сингаппаговды, который ему всегда нравился и с которым он чувствовал себя свободно.
Рассказ Суббы показался Китти каким-то чудным… Ну и что из того, что его жена заходила в хижину Кенчи? И в чем виноват этот Кенча? За что Субба ругает его? Почему Субба избил и выгнал из дому свою хорошенькую жену Деви? Как красиво она поет! Он, Китти, помнит, как звонко она заливалась в поле за ручьем. Словно только вчера это было. А когда она приходит к атте попросить какую-нибудь старенькую блузку, она иногда повернется к нему и пошутит, улыбаясь красным от сока бетеля ртом: «Ну, что, маленький, в школу пойдешь сегодня или будешь купаться в пруду на выгоне?» И засмеется. А когда она вот так смеялась, ему вспоминалось, как расхохоталась она, увидев Раджу и Мутху и его, Китти, купающимися голышом в том пруду на выгоне. «Прямо статуи — совсем без ничего!» — крикнула тогда она, а они бросились наутек, на ходу срывая с ветвей свою одежку. Раджа сказал: «Знаешь, наш слуга Калинга и тот Кенча — они оба спят с ней…» И вот снова ее обвиняют здесь: она спала с Кенчей.
Китти не понимал, зачем нужна вся эта судебная процедура, но происходящее очень его волновало.
Вызвали Деви.
Деви робко прошла вперед, с головой накрывшись сари. Сложив ладони и поклонившись собравшимся на чавади, она замерла на месте. Китти подался вперед и глядел на нее во все глаза: бедняжка Деви, всегда такая веселая, сегодня стоит в слезах и не поднимает взгляда от земли… на ее лбу, щеках и подбородке видна татуировка. Ее не вывел из оцепенения даже голос Ситарамайи, обратившегося к ней со словами:
— Послушай, Деви, расскажи-ка все, как было, ясно и точно.
Чандреговда, видя, что Деви стоит как столб и не отвечает на вопрос Ситарамайи, заданный мягким тоном, стал спрашивать сам.
— Ты что, оглохла, женщина? — рявкнул он.
Деви, вздрогнув, подняла голову. Боясь, что Чандреговда исколотит ее до полусмерти, если она станет и дальше молчать, Деви со слезами в голосе начала отвечать на все вопросы, которые так и выпаливал один за другим Чандреговда. Китти подумал, что вот так же он отвечает таблицу умножения учителю в школе. Все собравшиеся внимательно выслушивали ответы Деви и затаили дыхание, когда Чандреговда стал спускаться по ступенькам веранды. У Китти мороз пробежал по коже. «Может быть, атте смогла бы помешать тому, что сейчас случится?» — промелькнуло у него в голове. Дядя ударил наотмашь. Деви задрожала всем телом.