Додда Говда, спускаясь по ступенькам веранды, утешал Камаламму:
— Ну что ты так убиваешься, Камали? Не надо! На все воля божья. Чему быть, тому не миновать.
Камаламма стояла, прислонясь спиной к стене. Додда Говда вышел на улицу, снова вернулся и сказал:
— Попроси Чандреговду зайти ко мне, как только вернется. — Бросив еще раз взгляд на пепелище, он вышел на улицу.
Тетя не развела огонь в очаге на кухне. Говракка, жена Додды Говды, сама разожгла огонь и принялась за стряпню. Говракка и раньше иногда приходила к ним готовить. Китти ужасно проголодался. После бессонной ночи глаза у него щипало. Тетя неподвижно, словно оцепенев, сидела в углу большой комнаты и говорила мачехе Наги:
— Эти люди ни перед чем не остановятся, они и дом поджечь могут. И зачем ему понадобилось одному встревать в эту ссору между деревнями? Мало того, он ходит один темными ночами. Как знать, когда… и что… — Ее глаза наполнились слезами. Кальяни сразу же ответила:
— Ну зачем думать о плохом? — И, повернувшись к Китти, спросила: — Разве ты не идешь в школу? — «Неужели у них других забот нет?» — с раздражением подумал Китти, а вслух вымолвил:
— Атте, я есть хочу.
Солнечные лучи осветили уже весь внутренний дворик и подобрались к большой комнате. Мачеха Наги подала ему поесть и вышла. Сегодня Наги опять не зашла за ним. Китти не мог решить, куда ему пойти. Тем более что тетя не выпроваживала его в школу. Он вышел и снова посмотрел на сгоревшие скирды. К их дому по-прежнему подходили люди, что-то говорили и шли дальше. На груды пепла было неприятно смотреть. Побеги ползучей тыквы, которыми была увита изгородь вокруг тока, засохли от жаркого дыхания огня. Китти направился в коровник. Силла помогал Бхоги убирать там навоз. Бхоги шла к выходу с корзиной, полной навоза, на голове. Лицо у нее было заплаканное. Никто не заговорил с Китти.
Чандреговда, вернувшийся из Коте дневным автобусом, не заплакал, как Камаламма. В отличие от нее он не сидел, подперев голову рукой, не отказывался от пищи. Подавая ему поесть, Камаламма сказала, что Додда Говда просил его зайти. Повернувшись к Китти, дядя спросил:
— Почему ты не пошел в школу?
Китти промолчал. Дядя поел и вышел. Даже не повернул голову, чтобы взглянуть на сгоревшие скирды; просто зашагал в сторону дома Додды Говды. Китти пошел следом за ним. Возле чавади дядю обступили несколько односельчан, среди которых был и Рудра. Подталкиваемый любопытством, Китти подошел ближе.
— Забудь об этом, Рудра, — без гнева говорил дядя, — меня это не разорит. Мы не должны поступать так неумно.
— Если спустить им такое, эти сукины дети что угодно могут сделать. Когда же я хочу проучить их, вы начинаете проповедовать…
— Нет, Рудра. Если ты не послушаешься Додду Говду, мы уроним наше доброе имя в глазах жителей других деревень.
Дядя направился к воротам дома Додды Говды. Китти был изумлен. Почему дядя никого не клянет? Почему он не оплакивает сгоревший хлеб? Все в один голос говорили, что дело тут не обошлось без Шиваганги. Поэтому Китти думал, что дядя прикончит его, как только вернется.
Китти собирался пойти с Мутху в поле, но теперь он направился к дому Наги рядом с чавади. Наги тоже не пошла в школу. Вдвоем они подошли к дому Додды Говды.
На веранде сидели дядя, Ситарамайя и другие важные люди. Тогда Китти вошел через заднюю дверь. Увидев его, Говракка спросила:
— Китти, твоя атте поела?
Китти вспомнил, что тетя еще ничего не ела, и сразу же отправился домой. Вернувшись, он принялся уговаривать тетю. В конце концов, уступив Китти, она чуть-чуть проглотила чего-то. Китти, не спавший всю ночь, положил голову тете на колени и закрыл глаза. В тот же момент он погрузился в сон.
8
Китти удивляло, почему никто больше не судачит о сожженных скирдах, словно все происшедшее было прочно предано забвению. Теперь, когда он, возвращаясь из школы, встречал в Хосуре Шивагангу, тот не буравил его свирепым взглядом, а отводил глаза в сторону. Догадываясь, что с Басаккой ему лучше не встречаться, Китти сразу за лавкой Шетти стал сворачивать на другую улицу. Дядя теперь тоже не всегда проводил время в Хосуре, не то что раньше. Лишь изредка можно было увидеть его в лавке Шетти, играющим в карты с Чати Саби и плотником Бхаскарой. Встречая Китти и Наги, дядя всякий раз поторапливал их, чтобы они добрались до наступления темноты.