— Автобус не придет, Еша, — прервал молчание Гопу.
— Похоже на то. Он должен был уже пройти. Но, может быть, он запаздывает? Скажем, шина спустилась — вот и задержался.
По открытой пустоши гулял ветер, шелестя жухлой травой. Похолодало. Я вынул из сумки полотенце и обмотал им голову и уши. Мы продолжали сидеть в тягостном молчании.
После долгого ожидания автобус, идущий в Курванди, наконец появился. Далеко-далеко засветились огни. Торопливо подхватив сумки, мы бросились к обочине. Автобус приближался, ослепляя своими фарами. Мы подняли руки. Автобус затормозил. Когда он поравнялся с нами, шофер пристально поглядел на нас и прибавил скорость. Автобус промчался мимо. Мы, как дураки, побежали вслед за ним, крича: «Эй, Эй!» — и размахивая руками. Пыль, поднятая стремительно удалявшимся автобусом, набилась нам в рот, в нос. Автобус вскоре исчез из виду.
— Что случилось, Еша? Почему он не остановился? Ведь не был же переполнен!
— Я узнал водителя. Он живет в Курванди.
— И тут виновата наша каста! Он увидел, что мы брахманы, и прибавил газу.
— Что же нам делать?
— Идти пешком. Милях в трех отсюда есть селение — Белкаранджи. Переночуем там.
— Сколько, говоришь, миль? — усталым голосом переспросил Гопу. Он стоял ссутулясь, опустив голову.
— Мили три-четыре, не больше. Пошли.
И мы побрели по дороге, купая ноги в густой пыли. Холод пробирал нас до костей. Пронзительный ветер, клонивший к земле посевы на полях по обе стороны дороги, обжигал тело. Съежившись и стуча зубами, мы шагали вперед. При виде призрачных силуэтов деревьев и кактусов мы испуганно вздрагивали. Нам казалось, что с наступлением полной темноты дорога станет неразличимой, но она молочно белела перед нами даже при слабом свете звезд. Гопу почти все время плелся сзади. Нам с Ешвантой приходилось поджидать его. Мы быстрым шагом уходили вперед, а потом останавливались и ждали, пока он появится. Вглядываясь в кромешную тьму, мы подолгу не могли различить его фигуру на светлом фоне дороги и начинали беспокоиться, не рухнул ли он где-нибудь на землю. Мы продолжали напряженно таращить глаза, покуда издали не доносился звук его шагов и не появлялся через некоторое время его темный силуэт. Так повторилось раза два-три. Наконец Ешванта сказал ему:
— Зря ты вешаешь нос, Гопу. Ничего с твоим отцом не случится. Он из тех, кто уговорит козла и тигра напиться из одного ведерка. Никто его пальцем не тронет. Верно, Шанкар?
— Не знал я, Гопу, что ты такой трус. Послушай, как-никак Нандавади — районный центр. Глава нашего княжества — брахман. То, что случилось в других местах, у нас тут невозможно. Здесь не допустят ничего подобного. В деревне не меньше пятидесяти брахманских семейств. Кто посмеет причинить им вред?
Гопу ничего не сказал в ответ, лишь устало переставлял ноги. Мы тоже замедлили шаг. Через некоторое время он остановился и проговорил:
— Ничего себе четыре мили. Никаких признаков жилья. Где же селение? Ни огней, ничего.
— Вообще-то, это даже не селение — маленькая деревушка. Расположена она в лощине, так что огней не видать, пока не подойдешь к ней совсем близко.
— Ты хоть знаешь там кого-нибудь?
— Когда я служил в департаменте, манги, что тут живут, нанимались на дорожные работы — гравий укладывать. В списках рабочих было человек пять и из этой деревни. С тех пор прошло три года. Я не могу сейчас припомнить ни одного имени.
— Манги? А узнают они тебя?
— Узнали бы, если бы не эта заварушка. А теперь — не ручаюсь!
Наконец показалась деревня. Впереди замерцали во тьме огоньки. Дорога по-прежнему тонула во мраке. Предводительствуемые Ешвантой, мы чуть ли не ощупью добрались до храма Марути. Со вздохом облегчения мы присели на приступку у входа. Пока мы шли сюда, собаки, услышав наши шаги и почуяв чужих, подняли лай. Из домов стали выглядывать люди.
Вскоре вокруг нас собралось человек десять-двенадцать. Наших лиц они в темноте разглядеть не могли, но смутно видели, что на приступке у храма сидят двое или трое незнакомцев в белой одежде. Те, кто подошли первыми, молча смотрели на нас, но когда вокруг сгрудилось достаточно много людей, один из них набрался храбрости и отрывисто спросил:
— Кто там сидит?
— Нас застала в пути ночь. А что?
— Куда вы идете?
— В Нандавади.
— В Нандавади? Почему же тогда вы оказались здесь? Откуда вы пришли?