Через несколько минут приехала «скорая» и санитары положили подругу на носилки. Когда я спросила можно ли мне с ней поехать, то нисколько не удивилась, получив отказ. Зато мне разрешили навестить ее после двух часов, то есть, когда закончатся все шесть уроков. Я кивнула, а потом спохватилась и спросила номер больницы, куда отвезут подругу.
-В центральную. – ответил мне водитель и завел двигатель. У меня прямо дежавю.
-Оля, я приеду к тебе сразу после уроков!- крикнула в уже закрывающиеся двери.
Оля
Пока мы ждали, когда же приедет «скорая», Вася гладила меня по голове и отвлекала от боли своими разговорами. Особо в слова подруги я не вслушивалась, просто ее голос успокаивал. Через несколько минут послышался вой сирен, и на территорию школы въехала машина «скорой помощи». Оттуда вышла женщина и двое мужчин с носилками. Они подошли ко мне и аккуратно положили на каталку, а потом покатили к машине. Когда двери уже закрывались, я услышала голос Васьки, которая пообещала приехать в больницу ко мне или за мной.
Адская боль в ноге усилилась. Почему то голос подруги вводил меня практически в состояние забвения, отвлекая от всего насущного, такое еще бывает, когда она поет. Мне вот медведь на ухо тоже не наступил, не оттоптал и не попрыгал на нем, как у некоторых. Хотя, между прочим, эти некоторые думают, что они, лучше всех и начинают свои завывания, от которых уши в трубочку сворачиваются. Я иногда завидую такому самомнению, да и Василий я думаю тоже. Мы обе немного закрепощенные, вот только я «немного», а подруга «много». Где то в душе каждая из нас считает, что наша скорлупа не должна быть пробита, поэтому общение с другими людьми должно сводиться к минимуму и на более грубых тонах.
Пока мы ехали я, чтобы отвлечься от навязчивой боли, решила рассмотреть сидящих рядом медиков. В салоне была женщина и один мужчина, а еще двое сидели впереди. Женщина была уже немолодая, лет сорока, ее волосы были собраны в тугую шишку, а под глазами виднелись следы недосыпания и усталости. Она сидела и что-то заполняла, пару раз глянув на меня.
-Итак, имя, фамилия отчество, дата и год рождения.- сказала она мне неожиданно резким и прокуренным голосом.
-Афанасьева Ольга Сергеевна. Седьмое июля тысяча девятьсот девяносто седьмой. Семнадцать лет.- коротко и по существу ответила я. Я уже давно привыкла отвечать только на те вопросы, которые мне задают. Во всем мире не найдется человек, которому на самом деле интересно знать, что со мной происходит, а из вежливости общаться не стоит – я не выношу вранья и притворства.
-Адрес, школа.
Я продиктовала женщине еще и эти данные и она, отложив листок, потянулась осматривать мою ногу. При первом ее прикосновении я не сдержалась и зашипела от боли, но она лишь кивнула и продолжила ощупывать дальше.
-У тебя перелом. Закрытый. Подробнее скажут в больнице. Вот эту бумажку я положу к тебе в ноги, отдашь ее врачу. Поняла?
Я кивнула. Она объясняет мне все как для тупой, точно так же наша учительница географии разговаривает со всеми учениками.
После небольшого допроса я вновь продолжила свой осмотр. Следующим был довольно молодой мужчина, на вид лет двадцать-двадцать пять. Он сидел, уткнувшись в свое телефон, изредка улыбаясь.
Больше рассмотреть ничего не получилось, потому что задние двери открылись, меня сняли с каталки и помогли дойти до дверей больницы. Уже внутри та самая женщина, что ехала со мной, отдала какую-то бумагу в регистратуру и ненадолго остановилась, чтобы поговорить. Первые санитары ушли, а ко мне подошли вторые, посадили на стул и отвезли в кабинет. Честно, я думала, что врачи-травматологи пользуются популярностью у современной молодежи и там всегда много народу, но я ошибалась. Коридор был пуст, так же как и сам кабинет. Меня туда завезли и оставили. Не успела я осмотреться, как ко мне подошла женщина. Потому, что на ней был белый халат, до меня дошло, что это и была врач.
-Здравствуйте.- поздоровалась я.
-Здравствуй. Что случилось?- на удивление ее голос был очень красивый, как и сама женщина. Все в ней говорило о ее легкости, нежности, мягкости. Минимум косметики и максимум натуральности, маленькие жемчужные сережки в ушах, прическа «боб» и прозрачный лак на ногтях. Я тоже не крашу и не ращу ногти на руках. На это совсем не времени, да и желания тоже.
Я не ответила и просто протянула листок, который переложила в руку. Она улыбнулась и взяла его. Пробежалась глазами по тексту и отложила в сторону.