Телефон в коридоре на тумбе моргал входящим сообщением, и живот опалило странным предчувствием.
Вика.
Клянусь, рука дрогнула, когда взялась за тонкий смартфон. Проклятая кнопка не желала распознавать отпечаток по распаренной от горячей воды коже.
Какой у меня там код-пароль?
Ах, да
128500
Одно новое сообщение от Виктории Беккер.
Открыть.
Видео-вложение.
Загрузить.
БЛЯДЬ…
Глава 37
ВИКА
Не смотря на долгую и насыщенную событиями ночь, проснулась рано, как по будильнику. Чувствовала себя превосходно. Отдохнувшей, посвежевшей, веселой. Порхала по комнате, словно птичка, даже руки зачесались от желания рисовать.
Приняла контрастный душ, достала рождественскую пижамку с оленями. Шелковые широкие штаны приятно холодили гладкую кожу, а рубашка с длинными рукавами нежно скользила по соскам, заставляя их твердеть в горошины.
Заглянула к Лиле — спит. Не мудрено — восемь утра.
Спускаюсь на первый этаж, и иду на аромат кофе, доносящийся из кухни. Папа сидит за столом и потягивает горький американо.
— Доброе утро! — целую выбритую щеку отца, отчего у него едва глаза на лоб не лезут.
— Доброе… — провожает меня внимательным взглядом, пока я включаю кофемашину. — Что это с тобой?
— А что со мной, пап?
— Добрая какая-то…
— Тебя это пугает?
— Нет. Просто настораживает… Как погуляли вчера? Что, кстати за повод был?
— Ну как девочки гуляют пап?! Выпили шампанского, покатались по городу, посмеялись, поплакали… А повод… Я макроэкономику сдала… На отлично.
— Ну вот. А говорила — экономика это не твое.
— А экономика — это не мое! Я просто переспала с преподавателем за оценку.
Папа едва не захлебнулся. Черный кофе брызнул через нос, пачкая какие-то бумаги, стол, рукава белой рубашки… Я даже слегка испугалась, ритмично похлопывая по спине раскрасневшегося отца, утирающего лицо салфеткой. На секунду мне даже показалась, что еще немного и его глаза выкатятся на стол.
— Да ладно, пап, я пошутила…
— Вика, еб…понский бог!
— Что? Я не виновата, что ты забыл, что у меня ЛЮБОВЬ с профессором по макроэкономике, мы с ним спим просто так…
Отец застыл с выражением вселенского ужаса на все еще красном лице. Господи, надо бы, наверное, поберечь нервы родителя…
— Шучу, пап! Пока не спим. Но БУДЕМ.
— Я думал, ты пошутила про вашу любовь.
— Какие уж тут шутки, пап.
— И что… у вас… все серьезно?
— Конечно. И знаешь, ради уважения, мы конечно метнемся на новый год к твоему графу, но замуж за него я не пойду. Вообще, мне даже хочется взглянуть в его бесстыжие глаза.
Папа молча задумчиво кивал, пока я потягивала свой латте. Я же чувствовала себя свободной. Я говорю, меня слушают! Ощущения, как у ребенка, который повзрослел за одну ночь. Заснула маленькой девочкой, которой все вокруг помыкали, а проснулась взрослой женщиной, чьим мнением нельзя пренебрегать.
И мне нравилась эта перезагрузка.
— Вик… А твой профессор… Горский, да?
— Угу…
— Марк… Ты… не вспомнила его?
— В смысле, пап?
— Ну… мы когда-то дружили с его родителями… Правда, ты была еще совсем маленькая, так что вряд ли помнишь.
— Серьезно?
— Да. Марк тебе не говорил?
— Нет… А почему потом перестали?
— Что перестали?
— Дружить с его родителями…
— А… Они погибли… Трагически… Грустная в общем-то история…
— Ужас какой. А давно?
— Да лет 16–17 назад.
— А как?
— На самолете разбились.
Хотелось задать еще кучу вопросов, но тишину сонного утра нарушил звонок от охраны.
— Да?
— Виктория Викторовна, к Вам пришли.
— Кто?
— Говорит, что жених.
— Чей? — изумилась я, выскакивая в прихожую.
— Ваш…
Я смотрю в окно и вижу, у распахнутой металлической калитки стоит сам Горский с огромной корзиной цветов. ШОК. Я словно мачеха, пославшая Настеньку за подснежниками, глазам не верю, что та вернулась с корзиной цветов.
О МОЙ БОГ!
Марк!
Марк здесь!
ПРИМЧАЛСЯ МИЛЕНЬКИЙ!
Сердце взорвалось горячим фонтаном, обжигая грудь какой-то щенячьей радостью. Клянусь, был бы у меня хвост, он бы вращался подобно лопастям вертолета.
— ПРОПУСТИТЕ!
В тот же миг, я распахнула входную дверь и, не обращая внимания на мороз, блаженно улыбаясь, наблюдала, как стремительно приближается профессор. МОЙ профессор! ЖЕНИХ! МОЙ!