Мне казалось, что она застыла во времени, когда женщина была всего лишь приложением к мужу. Будь у нее дочь, мне было бы жаль бедняжку. Но детей у старой тетки не было. А посему ей жутко не терпелось внести свою лепту в мое воспитание.
Неделя муштры по правилам этикета и занудных нотаций вдали от цивилизации мегаполиса, в окружении полей, сараев и лошадей. Если бы не интернет, впору было бы вздернуться.
А потом произошло невероятное событие, имя которому Тео Марчителли. Мировой художник. Знаток языка тел. Повелитель полутеней. Король портретов.
И вот это светило среди современных художников дает единственный мастер-класс по портретной живописи всего в часе езды от родового гнезда Мегеры Шульц, в кафе своих друзей «Марко-Поло».
Он-лайн регистрация. Отбор участников по эскизам. Именные приглашения. Я утонула в суете, трудясь бессонными ночами над этюдником.
И вот, долгожданное приглашение прилетело на мою электронную почту. Поверить в свое счастье не могла.
Осталось решить не менее важную проблему с теткой и ее безудержным желанием внедрить меня в местное общество благовоспитанных благородных немецких детишек.
Это, пожалуй, была самая большая афера, провернутая мной за всю жизнь, когда я реально почувствовала себя неуловимым Фунтиком, хлебнув адреналина на годы вперед.
Но, несомненно, мастер-класс кумира стоил всех усилий.
Жаль, картину потеряла, хорошо получилась, сам мастер Тео хвалил…
Аэропорт Инсбрук встретил потертым мрамором и холодом металлоконструкций. Утомленные перелетом и долгой неподвижностью мы с Лилей разминали шеи у терминала, ожидая багаж.
У самого выхода нас ожидал седовласый старичок в сером костюме, сером пальто, с идеально ровным серым шарфом на плечах и с табличкой «Беккер» в сухих морщинистых руках.
— Лиль, ты посмотри, эти аристократы даже стариков не жалеют — отправили несчастного встречать гостей. Как будто помоложе никого не нашлось! А если он коньки отбросит? — шепотом возмущалась я на русском подруге.
— Гутен абенд! — поздоровался он, вежливо кланяясь и улыбаясь. — Битте — указал он на выход, где молоденький мальчик в форме и фуражке распахивал двери комфортабельного мерседеса премиум класса с восьмиместным салоном из натуральной кожи,
— Майне дамен унд херрен, херцлих вилькоммен! — чересчур активно поприветствовал нас юноша, которому на вид не больше шестнадцати. Однако, раз у него есть права, значит, он точно совершеннолетний. Здесь с этим строго.
— Старики и дети на побегушках! — продолжала сокрушаться я, загружаясь в авто, — А что же нас ждет в их замке? Танцующие карлики? Темнокожие горничные? Гаагского суда на них нет!
— Тихо ты, Вик. Мне кажется, дед нас подслушивает и все понимает!
В высокие ворота замка мы въехали за полночь, однако повсюду горели рождественские огни гирлянд, территорию украшали наряженные елочки, фигурки Санта Клауса, оленей, хвойные венки на дверях.
Стоит признать — красота неописуемая.
Огромное величественное серое здание с острыми пиками крыш круглых башен, разрывающих плотное черное небо витиеватыми флюгерами. Каменные стены, усеянные ровной вереницей узких черных окон, напоминали клавиши рояля, все линии четкие, симметричные, хранящие тайны и загадки. Казалось, толкни створки рукой, и из распахнутой стеклянной души польются звуки историй, наполненных сказками, интригами, любовью, страданиями и сотнями жизней, прошедшими сквозь этот дом, утонувшие в нем и растворившиеся во времени.
Я странным образом испытывала эффект дежавю. Все вокруг казалось новым и знакомым одновременно. Однако, ощущение рассеялось, как только мы вошли внутрь здания.
Уверена, если бы хоть раз видела вживую подобное великолепие — не забыла бы, даже если бы мне хорошенько приложились по голове.
Внутри дом не спал. Какое-то невероятное количество женщин, девушек и девочек изящными бабочками либо пушистыми мотыльками порхали вокруг нас, чтобы поближе разглядеть «ту самую избранницу их ненаглядного графа».
Нас принимали, как долгожданных родственников, вернувшихся с войны в родную обитель. Исходя из гостеприимности домочадцев, я сделала вывод, что можно было с собой хоть целую футбольную команду везти — никто бы слова против не сказал.
Забавно, что приветствуя меня, графские отпрыски стискивали в объятиях Лилю. Я, закрыв ладошкой рот, изо всех сил сдерживалась от клокотавшего внутри смеха, а Верховская, так и не выучившая немецкий, только беспомощно хлопала глазами, бормоча испуганное «найн, о боже, найн!», «я нихт Вика, я Лиля». Моя скромная подруга, не привыкшая к бурным проявлениям эмоций, бледнела, краснела и безумно смущалась.