Руки Марка бережно потянули на себя, крепко прижимая меня к своей груди. Я смиренно уткнулась носом в его ароматную ключицу и закрыла глаза, позволяя мужчине убаюкивающими движениями поглаживать спину.
О Марк мой Робертович.
Пожалуй, это самые важные твои слова во всей этой идиотской ситуации!
— Я не прошу тебя решать сейчас, Вика. Ты устала. Отдохни, малыш. Утро вечера мудренее. Возможно, завтра ты найдешь в себе чуточку больше сил, чтобы дать еще один шанс нашим чувствам.
Глупо. Как же глупо я улыбалась, проваливаясь в целительный сон, в объятиях самого лучшего на свете профессора.
Я ведь все еще злюсь на тебя, Марк? Да? Кажется, да.
Только это разве мешает мне тебя любить?
Определенно, нет.
Милый мой профессор…
Как ты можешь сомневаться в моем ответе?!
Глава 54
Я просыпаюсь от того, что солнечный луч скользит по глазам, ослепляя меня, даже сквозь закрытые веки. Потягиваюсь. Странные, необычные ощущения. Чувствую горячее, как печка, тело позади себя. Одна ладонь покоится на моей груди, вторая на животе. А еще я голая. Почти.
Пытаюсь вспомнить подробности. Не волнуюсь, потому что точно знаю, кто так нагло прижался к моей попе своим исключительным бодрым приветствием.
Помню, как уснула в стеклянной башне на груди у Марка.
ВСЕ.
А, нет! Помню еще, как снимала ночью свое платье, что до боли стягивало грудь и талию.
О, так я сама разделась.
А вы джентльмен, Марк Робертович, улыбаюсь сама себе.
Была бы кошкой, замурчала от удовольствия.
Открываю глаза и тут же жмурюсь. Яркий наглый солнечный луч нашел щелочку в плотных занавешенных шторах и слепит меня безжалостно.
Осторожно разворачиваюсь, а Марк, не просыпаясь, сжимает объятия. У него спокойное умиротворенное лицо, длинные темные ресницы слегка подрагивают, щетина уже вполне заслуживает звания бороды. Мой профессор спокойно и глубоко дышит, обдавая кончик моего носа горячим потоком.
Мне спокойно. Надежно. Уютно.
Мне хорошо.
И если утро, согласно народной примете, должно было добавить моей бедовой головушке мудрости, то вот она — я совершенно не хочу никуда деваться от этого мужчины.
Теснее прижимаюсь к широкой груди, слегка зависая на маленьких темно-коричневых сосках.
Хочется лизнуть.
Почувствовать на языке маленькую твердую горошину со вкусом моего профессора.
— Спи, малыш, рано еще… — бормочет сквозь сон Горский.
Утыкаюсь носом в пульсирующую артерию на его шее, обнимаю рукой за талию и вновь проваливаюсь в сон.
Счастливая.
Когда просыпаюсь во второй раз, Марка в постели не обнаруживаю, но где-то поблизости шумит вода, из чего делаю вывод, что профессор в душе.
Вытягиваюсь звездочкой в теплой, насквозь пропитавшейся ароматом моего мужчины, постели. Оглядываюсь по сторонам. Комната небольшая, преимущественно синяя. Матовые стены цвета светло-черничного оттенка, кобальтовый ковер со светлым восточным узором, современная мебель из темного дерева, светло-васильковые плотные шторы, над изголовьем две картины с изображением бурлящей воды, необычный разноуровневый потолок с точечными светильниками…
Красиво.
Замечаю свое платье, аккуратно развешенное на спинке кресла, рядом на подлокотнике чулочки, на другом — рубашка Марка.
Особенное внимание привлекает довольно крупная коробка в углу. Странное любопытство разгорелось внутри, потому что предмет выделялся. Он явно не принадлежал этой комнате, смотрелся слегка чужеродно.
Я вылезла из-под одеяла, накинула рубашку и на цыпочках, словно маленький воришка, приблизилась к таинственному предмету.
Присела перед коробкой, как сапер перед бомбой.
Выдохнула и осторожно приподняла крышку…
Сверху лежал до боли знакомый предмет — мой красный блокнот. Не веря своим глазам, осторожно взяла его в руки и развернула. Пошлые картинки на плотных страницах вызвали искренний ностальгический смех.