могла бы пригласить Алекса пообедать с нами.
- Что? Да никогда в жизни!
- Почему?
- Потому что нет, и все. Ты учинил бы ему допрос с пристрастием, и он, бедняжка, чувствовал бы
себя просто ужасно.
- Но, ведь когда-нибудь я должен буду познакомиться с ним, разве нет?
- Когда мы поженимся.
Это заявление Гадеа настолько ошеломило Марию и отца, что они поперхнулись. Широко открыв
глаза, оба изумленно вытаращились на девушку.
- Что? Вы женитесь?
- Не сейчас! – покраснев, отвечает Гадеа. – Через несколько лет. Пока мы слишком молоды для
семейной жизни.
- Как я испугался! Я понимал, что, живя вдали от вас, я упустил из вида многие вещи, но не
настолько же важные.
- Не волнуйся, папа. О свадьбе и беременности я сообщу тебе сразу, как только узнаю.
- О беременности?
- Ну, брось… ты же знаешь… Девушка и парень, когда встречаются… Ну… Да не переживай ты, я
знаю, что… Короче, я предохраняюсь и все такое прочее. – Девушка смущенно опускает голову и в отчаянии ищет листик салата или кусочек помидора, чтобы поднести его ко рту.
- А тебе нравится какой-нибудь парень? – спрашивает Эрнесто у своей второй дочери. Он хочет
сменить тему разговора, чтобы выйти из столь щекотливой ситуации.
- Э-э-э…
- Ей нравится Бруно. Ты его помнишь?
- Это такой невысокий паренек?
- Мне вовсе не нравится Бруно, – возражает Мария, испепеляя сестру взглядом. – К тому же он
довольно сильно вырос с тех пор, как ты видела его последний раз.
- Подрос на пять сантиметров.
- А вот и неправда! Сейчас он выше меня!
- Ну, это-то как раз не сложно.
- Слушай… может, хватит, а?
Эрнесто несколько раз постучал вилкой по тарелке, чтобы успокоить дочерей. Обе девушки
утихомириваются, перестают препираться между собой и возвращаются к еде.
- По-моему, вы обе стали взрослыми, а я и не знал.
- Это ты скажешь Гадеа, а я по-прежнему остаюсь малявкой, – возражает отцу Мария.
- Я говорю это вам обеим. Невероятно, как летит время, и как вы выросли.
- Папа, это нормально, – замечает старшая. – Это происходит потому, что ты редко видишь нас и
больше замечаешь.
- Я знаю, дочка.
Эрнесто смиренно вздыхает. Он не видит многое из того, что хотел бы. Ему хотелось бы больше
времени проводить с дочерьми, почаще приезжать в Мадрид, обедать вместе с ними, гулять, разговаривать об их делах, но он понимает, что это невозможно из-за его работы, и от этого ему плохо. Если бы, по крайней мере, одна из дочерей приехала жить к нему, как сказала сегодня утром Мария, все изменилось бы. Это означало бы для него глоток свежего воздуха, новые ожидания от жизни. Он думал об этом весь день. И для одной, и для другой переезд был бы огромной переменой в их жизни. В Мадриде они оставили бы очень многое. Конечно, им представился бы случай испытать что-то совершенно другое, но кто знает к лучшему ли? Ему было бы не так одиноко. С его стороны эгоистично желать, чтобы одна из дочерей поехала с ним в Барселону, верно?
Да, он эгоист, но ему необходим некий жизненный стимул. Завтра он возвращается обратно и,
придя домой, снова почувствует эту пустоту внутри себя и снаружи. Там не будет никого, с кем можно поговорить, как здесь, с кем можно поделиться радостями и переживаниями. Снова один.
- Папа, что с тобой? Ты вдруг как-то сразу замолчал, – спрашивает Гадеа, поигрывая вилкой и
листьями салата.
- Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?
У Эрнесто повлажнели глаза. Он быстро моргает пару раз, стараясь прогнать подступившие слезы,
и потом улыбается.
- Знаю, я заверил Марию, что не стану спрашивать ее до завтра, но я непрестанно думаю об этом.
- О чем? – улыбаясь, спрашивает старшая дочь.
- Я рассказала папе, что одна из нас на несколько месяцев поедет жить к нему, – поясняет
рыжеволосая.
- Вот как.
Все трое молчат. К столику подходит официант и наполняет бокал мужчины вином. Эрнесто
отпивает немного вина и благодарит его. Потом он переводит взгляд на Гадеа.
- Мы с Марией остановились на том, что сегодня не станем говорить на эту тему, будем целиком и
полностью наслаждаться этим днем, а завтра, перед отъездом, я спрошу ее о том, что она решила. Вот только мне никак не удается выбросить эти мысли из головы с того самого момента, как она мне об этом рассказала.
- Значит, ты считаешь, что только Мария может поехать с тобой.
- Нет, Гадеа, мне все равно, кто из вас двоих поедет, я люблю вас одинаково, но я знаю, что ты не
можешь уехать жить в Барселону.
- Дело в том, что институт… и мой парень… Ну ты меня понимаешь, правда?
- Да, я понимаю, но я также понял бы, если бы и Мария предпочла остаться здесь.
Мужчина внимательно смотрит на свою младшую дочь, которая положила вилку на тарелку и
уткнулась лицом в ладони. Она разглядывает поблескивающие от слез глаза отца. Ей становится жаль его, и единственный способ заставить его смотреть на вещи по-другому – поехать с ним. Она будет сильно скучать по всем, особенно по Бруно и Эстер. Возможно, отъезд окажется первым камнем на пути их отдаления, чем-то таким, что причинит ей сильную боль, но она нужна своему отцу, так что решение принято.
- Я поеду с тобой, папа, – отвечает она с улыбкой.
- Правда? Ты хорошо подумала? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной…
- Я хорошо подумала, папа.
- Ты уверена?
- Да. Это будет новым опытом для меня.
Мария поворачивается к старшей сестре. Взгляд Гадеа будто остекленел, глаза покраснели, она
едва сдерживается, крепко сжав губы и глубоко дыша.
- Ты и представить себе не можешь, насколько я счастлив, малышка.
- Я очень рада, папа.
- Нам будет очень хорошо вдвоем, мы будем отличной командой.
- Конечно, будем.
Девушка улыбается, отпивая немного воды. Хотя Мария только что сказала, что поедет в
Барселону, она все еще не верит в это. Она не понимает, что находится в самом начале своей новой жизни, в точке отсчета. Она не понимает, что в течение многих недель всё для нее будет совсем другим, всё.
Нет, не всё. Вряд ли изменится ее сердце, это будет нелегко. Оно по-прежнему будет видеть
невозможное, хотя расстояние, может статься, и заставит ее забыть то, что самой ей не удалось стереть на протяжении этих дней душевных мук.
Глава 52
- Что ты говоришь?
Эта просьба Элизабет сильно ее удивила. Дрожащими от внутреннего напряжения пальцами девушка вцепилась в свой смартфон.
- Если мы пойдем в кино одни, мне представится отличная возможность, малышка. Фильм, темнота в зале, мы сидим рядом... Замечательно!
- Ты собираешься попробовать что-то с Раулем в кино?
- Да, но нужно, чтобы мы были одни. Мери, Эстер и Бруно уже сказали, что не пойдут. Не хватает только твоего ответа.
Это предложение ставит Валерию на распутье двух дорог: если она согласится выполнить просьбу подруги, то Эли с Раулем пойдут в кино одни со всеми возможными, вытекающими отсюда, последствиями; если же она откажет ей в просьбе, то Элизабет жутко разозлится на нее. Кроме того, она не находит ни одной разумной причины, чтобы отказаться, разве что сегодня вечером она должна помочь матери в кафе...
- Ты думаешь, Рауль захочет пойти в кино только с тобой?
- Конечно, нет. Он придумал бы какую-нибудь отговорку, чтобы не ходить в кино, поэтому нужно, чтобы ты не предупреждала его о том, что не пойдешь.
- Хочешь, чтобы я соврала?
- Это не ложь, подружка. Просто ты не отвечаешь по WhatsApp, и все.
- Но, это заставит Рауля думать, что я тоже пойду.
- Какая, к черту, разница!
- Такая, что он тоже мой друг, и я не хочу врать ему.
Вздох на другом конце провода ясно указывает Валерии, что Элизабет начинает отчаиваться. Да ежу понятно, что если бы дело касалось другого парня, она помогла бы Эли и не пошла в кино. Но ведь подруга хочет захомутать ее парня!