— Друг! У таких, как эти господа, не бывает друзей — только деловые партнеры. Подельники. Кореша. А Константин Григорьевич — один из соучредителей нашей фирмы! Треть этого лагеря ему принадлежит, понимаешь ты? — Пал Палыч посмотрел на Тимура поверх экрана. — И мне перед его «другом» только что ковриком расстилаться пришлось, чтобы успокоить!
Тимуру ничего не оставалось, кроме как опять пожать плечами:
— Ну извини, Палыч. Он с самого начала напрашивался. Лез на рожон постоянно, спорил, мешал проводить занятия. Если бы…
— Мне на тебя все время жалуются, Шульга, — перебил начальник. — Тот же Боров… то есть — тьфу! — Вениамин Михайлович вот сейчас наговорил с три короба. Что ты им там плел про пиратов сегодня утром?
Тимур удивился:
— Про каких пиратов? А, про повязку…
— Про повязку! — Палыч закипал все сильнее.
— На картинах или в фильмах часто бывают пираты в черных повязках. Все думают, потому что они одноглазые, второй глаз в бою выбили, но это фигня. Пираты надевали повязки, чтобы один глаз заранее привык к темноте. Это давало преимущество, когда во время абордажа они с освещенной палубы попадали в трюм. Сдернул повязку — и тот глаз, который был под ней, нормально видит, а человек без повязки на несколько секунд почти слепнет.
— И как это нам сейчас пригодиться может?
— Мы тоже так делали иногда, — пояснил Тимур. — В местах, где подвалы или туннели…
— Сталкерские замашки, — процедил Палыч и поднялся. Опершись кулаками на стол, подался вперед и сказал: — Вот что, Шульга. Мне твой гонор и наглость, которые ты из Зоны за собой приволок, надоели. Вот они у меня где! — Начальник стукнул себя ребром ладони по кадыку, но слишком сильно — сморщился от боли, скривился так, будто откусил от лимона. — Здесь не Зона, Шульга, здесь нормальный мир. В котором живут нормальные люди, а не всякие мутанты!
Уже понимая, что сейчас будет, внутренне приготовившись к этому, Тимур мотнул головой.
— Нет, это там нормальный мир. — Он ткнул пальцем себе за спину. — И нормальные люди. А здесь одни только мутанты и остались.
— Проповеди свои будешь на ЧАЭС этим… псевдоплотям читать! Короче, Шульга, ты уволен. Ночуешь в лагере последний раз, а утром чтоб духу твоего тут не было! Все, вон из кабинета!
— А деньги? — спросил Тимур.
— Какие еще деньги?! — Голос Палыча почти сорвался на визг.
— За две последних недели. Я восемнадцать занятий провел, Магарыча заменял… Короче, бабки мои гони.
— Бабки?! — заорал начальник, окончательно выйдя из себя. — Ты… сталкер! Из-за тебя этот жирный на меня вызверился… Костюхе нажалуется, и тот может… Пошел вон отсюда! Вон, понял?!
— «Б..» забыл добавить. — Тимур повернулся к двери.
— Что?! — раздалось сзади.
— Надо было сказать «Понял, б..?», Палыч, тогда бы ты совсем на Борова стал похож — такая же скотина, только в очках.
Раздался шорох, потом стук, хруст… Кажется, начальник запустил следом ноутбуком и попал в дверной косяк, но Тимур не стал возвращаться, чтобы позлорадствовать, а сразу направился в свой домик.
Солнце уползло за поросший ельником холм, воздух посвежел. Чувствуя неприятную, какую-то холодную пустоту в душе, он быстро собрался, побросав немногочисленные пожитки в рюкзак и спортивную сумку, достал из тумбочки початую бутылку водки, стакан и разорванный пакет сухариков, налил граммов двести и выпил единым духом. Съев сухарик, взял сигарету из пачки со стола. Закурил, клацнув зажигалкой, сделанной из большой винтовочной гильзы. Это Стас ее смастерил и подарил на днюху — брат любил всякие поделки, они у него хорошо получались.
Глубоко затягиваясь и выпуская дым кольцами, Тимур подошел к мутноватому зеркалу. В нем отразился молодой парень среднего роста, с покатыми крепкими плечами, обветренным лицом и выцветшими белесыми бровями. В пятнистых кедах, старых джинсах и застиранной футболке с едва различимым рисунком.
Молодой — да не совсем. В лице было что-то такое… Он сам не мог понять, что именно. То ли слишком жесткий рот, то ли глаза смотрят чересчур пристально. Ему не нравился этот взгляд.
Да и не только взгляд — он не нравился себе весь, целиком. Тимур был недоволен этим миром, собой и своим местом в нем.
А еще тем, что совершил почти год назад. Тем поступком, который отрезал его от прошлого, из сталкера, бродяги Зоны, сделал обычным человеком. Ну, почти обычным. Простой гражданин Украины в его возрасте либо просиживает задницу на лекциях в институте, либо бьет баклуши в бурсе, либо ишачит где-нибудь подсобным рабочим, официантом или кем-то еще… Но не служит инструктором по выживанию в лагере для «экстремальных туристов».