— Я приглашен сегодня на ужин? — раздался голос Ивана у меня за спиной.
Я моргнула и повернула голову, чтобы взглянуть на него через плечо. Он начал тренировку в темно-зеленом флисовом свитере, однако снял его около часа назад, оставшись в облегающих черных спортивных штанах и светло-сером лонгсливе с темными влажными пятнами на материале в области груди и живота. Я плохо выглядела, потому что почти не спала, а вот у Ивана такой проблемы не было. Вероятно, из-за отсутствия мешков под глазами. Его лицо оставалось таким же свежим и сияющим, как и всегда.
Везучий засранец.
Вдыхая через нос, я на секунду сжала губы, и уже собиралась пожать плечами, но вместо этого просто кивнула. Я была в неоплатном долгу перед ним. Парень заслужил приглашение.
— Ну, если тебе больше нечем заняться, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно и мило.
Иван кивнул.
— Возможно после ужина.
«Что это там у него за дела?» — задумалась я.
— Тогда поеду с тобой, — произнес мой напарник, как всегда... без сарказма. — И было бы здорово, если бы ты не гнала, как сумасшедшая.
Начинается.
— Я никогда не превышаю скорость.
Иван прикрыл глаза.
— Это ты сейчас про те случаи, когда гонишь на 10 километров выше положенного?
Я поморщилась.
— Мне ни разу не выписывали штраф.
— Ну-ну.
Я закатила глаза и едва сдержалась, чтобы не окинуть парня стервозным взглядом.
— Буду ждать тебя на выходе, Носок.
Иван хотел было улыбнуться... но взял себя в руки и вовремя опустил подбородок.
А затем моргнул.
И я моргнула в ответ.
Парень снова ухмыльнулся.
— Ты отстой, — ляпнула я, прежде чем смогла остановиться.
— Сама ты отстой, — ответил Иван перед тем, как покатиться к бортику. — Встретимся через десять минут.
Сморщив нос, я поехала к выходу со льда, добравшись до проема между бортиками сразу после Ивана. Затем надела чехлы на лезвия коньков, наблюдая, как Луков следил за моими действиями, а также подмечая периферийным зрением, что семьи тренирующихся уже начали появляться и пробираться на трибуны.
Как видите, мы с Иваном не ругались. Я резко выпрямилась и направилась к раздевалкам, не желая появляться последней у выхода из комплекса. Лучше уж я подожду его, чем он меня. Наверное, было бы неплохо написать маме перед отъездом, чтобы она знала, что Луков придет к нам в гости.
Я не видела ее со вчерашнего вечера, когда она рассказала мне о своей аварии, и хотя мне хотелось поговорить о том, что мама подразумевала под своими словами, я не знала, что сказать. И не была уверена, какие именно озвучить слова, кроме как «я люблю тебя».
А моя мать заслуживала гораздо большего.
Я завернула за угол, где мы с Иваном обычно расходились в разные стороны: он шёл к своей комнате, а я направлялась прямо. И сразу же заметила двух девочек-подростков, стоящих рядом с раздевалкой. Это были две девушки, которые всегда проявляли ко мне доброту. Конечно же, как только я подошла ближе, они повернулись и застенчиво улыбнулись.
— Привет, Жасмин, — сказала одна из них, в то время, как другая прошептала «Привет».
Я подумала о словах Ивана накануне вечером и улыбнулась им обеим, пока подходила к раздевалке.
— Привет, — я почти дотянулась рукой до дверной ручки... но затем остановилась и продолжила. — Удачной тренировки.
— Спасибо! — прозвучало мне в след.
Как и каждый субботний вечер, раздевалка была заполнена девочками в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет.
Они галдели настолько громко, что у меня появился звон в ушах. Я двинулась к своему шкафчику, окинув взглядом помещение, чтобы заметить знакомые лица, а затем повернулась к ним спиной. Потребовалось немного времени на то, чтобы открыть свой шкафчик, расшнуровать коньки, вытащить свою сумку и засунуть пару в коробку, прежде чем достать телефон и разблокировать его, пока я разминала пальцы ног и потирала разболевшиеся лодыжки.
Отыскав переписку с матерью я быстро набрала текст, убедившись, что все мои слова были написаны без ошибок, и пытаясь изо всех сил игнорировать галдёж девочек.
Жасмин: Луков придет на ужин.
Затем нажала кнопку «отправить» и положила телефон на скамейку рядом с собой.
Сняв носки, а следом и защитные повязки, я почувствовала вибрацию телефона и схватила его. Там было просто: «ОК ».
Я не собиралась реагировать на этот смайлик. Так что положила телефон обратно на скамейку и наклонилась, роясь в сумке в поисках шлепанцев и по какой-то причине забыв, что в раздевалке находился еще кто-то кроме меня, когда услышала:
— ...Большие руки и ноги.
— Откуда ты знаешь, что это правда? Есть много парней с большими руками и ногами, у которых там ничего не выделяется.
Какого черта дети болтают о таком???
— Например?
— Ну, например... — девушка понизила голос до шепота, будто я не смогу ее услышать после того, как она начнёт шептать. Вот же дура. — Иван Луков. Я никогда ничего не замечала под его костюмами, если ты понимаешь, о чем я.
Какого хрена они приплели сюда Ивана? И почему эти маленькие извращенки вообще обращали внимание на чью-то промежность? Он стоял передо мной голый на девяносто девять и девять десятых процента, и я не задерживала взгляд на нем дольше секунды после того, как поняла, что его гениталии прикрыты.
И с чего, блядь, они решили, что у него маленький? Это ничего не значило. Как я понимала, большинство парней пользовались специальным скотчем, чтобы ничего не было заметно под костюмом. Как-то раз я даже уточнила об этом у Пола, но он покраснел, стал заикаться, смеяться, и попытался избежать вопроса, как будто я и знать не знала, что у него имелся пенис под одеждой. Очередной идиот.
— У него огромные руки и ноги, — пыталась прошептать другая девушка, но говорить тихо у нее не получилось.
— А кто-нибудь еще видел? — смеясь, спросила какая-то мелкая соплячка.
Я стремительно развернулась на скамейке и постаралась подобрать самые мягкие слова, какие только смогла вспомнить.
— Может хватит уже? Вам было бы приятно, если бы парни обсуждали такое... за вашей спиной?
Девочки резко замолчали и даже покраснели, на что, как мне казалось, была способна только Руби.
Именно так я и подумала.
Затем убедилась, что оглядела каждую из них персонально, прежде чем покачать головой и отвернуться. Девушки продолжали молчать, и я не переживала, что они начнут спорить со мной. А что им ещё оставалось? Признать, что они обсуждали размер пениса Ивана?
Надев шлепанцы и размяв пальцы ног, я еще раз потерла лодыжки, затем схватила ключи и кошелёк, и поднялась, подхватив ручку своей спортивной сумки. Бросив косой взгляд на девочек, кучкующихся в конце комнаты и выглядевших так, словно пнули их щенка, я закрыла дверь шкафчика и направилась к выходу из раздевалки, дернув дверную ручку намного резче, чем это было необходимо.
Боже, что не так с этими подростками?
Я не могла припомнить, чтобы обсуждала чьи-то члены, когда была в их возрасте. В семнадцать ещё куда ни шло. Но чтобы в четырнадцать?
— …Страшная и жирная в этом трико.
И вот оно.
Ох уж эти дети.
За дверью околачивались тринадцати или четырнадцатилетние подростки. Две пигалицы, которые были очень похожи на тех двоих, что обсуждали меня несколько месяцев назад.
И эти двое стояли рядом с девочками, которые всегда здоровались со мной. Теми самыми милыми и забавными девчушками, что улыбались мне несколько минут назад, и которые в данный момент стояли спиной к стене и выглядели так, словно находились на грани слез.
Вот черт.
Почему все должно было случиться именно на моих глазах?
Мне хотелось уйти отсюда. Серьезно. У меня уже были проблемы из-за злобных мелких засранок, и я не горела желанием снова ввязываться в неприятности и рисковать попасть в беду.
Но…
У моих маленьких приятельниц на глазах стояли слезы, а одна из паразиток только что назвала кого-то из этих бедняжек жирной и уродливой.
Я никогда не могла стерпеть оскорблений.
Так что мне пришлось остановиться и внимательно посмотреть на двух обиженных девочек, приподняв бровь.
— С вами все в порядке?
Более общительная из них сморгнула нечто, похожее на слезы, и её действие вызвало покалывание в моей спине. Я прищурилась и посмотрела на вредных соплячек, которые выглядели так, будто сожалели, что не смотались раньше, пока я торчала в раздевалке, что в результате привело к нашей встрече.
Когда ни одна из двух расстроенных девочек не подтвердила, что с ними все в порядке, покалывание в моей спине усилилось, и я поняла, что это такое: защитная реакция. Я ненавидела задир. Абсолютно точно.
— Они досаждают вам? — спросила я медленным и спокойным голосом, сосредоточившись на двух милых девочках.
— Мы ничего не делали, — попыталась возразить одна из забияк.
Я перевела взгляд на соплячку и ответила:
— Тебя вообще-то не спрашивали, — затем, повернувшись к девчушке со слезами на глазах, уточнила. — Они оскорбляли тебя?
Девочка сглотнула, прежде чем кивнуть. Они обе кивнули. И тяжелое чувство, окутавшее меня, только усилилось.
Я прикусила щеку изнутри перед тем, как продолжить:
— Вы в порядке?
Их крошечные кивки чуть не разбили мне сердце.
Но из-за того, как они смотрели на двух мелких задир, на горизонте появилась моя сучья сущность, в виде м-е-е-едленно растягивающейся улыбки, которую ДжоДжо называл «тихим ужасом».
— Если я еще хоть раз услышу или увижу, что вы оскорбляете их или кого-то еще, то сделаю все, чтобы вы обе пожалели о том дне, когда решились брать здесь уроки, понятно?