— Но теперь все хотят кусочек Жасмин, так что придется сказать им всем отвалить, — произнёс Иван, снова напоминая мне об одной теме, о которой мы не говорили месяцами.
И которую я намеренно игнорировала.
Но...
— Иван, — начала я, осознавая, что меньше всего хочу испортить такой момент, но в то же время желая получить ответы. Желая знать, что будет дальше, чтобы у меня появилась возможность строить планы, если наше сотрудничество подойдет к концу. Я больше не хотела избегать этого разговора. Не собиралась и дальше бояться.
— Хм? — спросил он, продолжая потирать мою руку.
Я задержала дыхание и собралась с мыслями, прежде чем выплеснуть их наружу.
— Как только вы с тренером Ли найдете мне другого партнера…
Его рука замерла, и я почувствовала, как он повернулся ко мне.
— Что?
Как настоящая трусиха, я удержала голову на его плече, даже понимая, что Иван пристально смотрит на меня.
— Ну, когда закончится чемпионат мира, и ты решишь найти мне кого-нибудь другого…
— Жасмин.
Тон Ивана заставил меня бросить на него дикий взгляд, а выражение лица парня, с которым я столкнулась, оказалось его версией сумасшедшего взгляда.
— Что?
Он заморгал.
— Думаешь, я собираюсь искать тебе другого партнера?
Настала моя очередь моргать.
— Ну, да. Мы же договаривались.
Иван приподнял одну бровь. В ответ я выгнула свою.
— Я не собираюсь искать тебе другого партнера, — произнёс он, а по лицу и голосу стало ясно, что парень серьезно оскорблен. Но я не понимала почему. — На хрена мне это делать?
— М-м-м, потому что мы заключили сделку? Потому что ты сто раз повторил, что мы будем кататься в паре только год? — я чуть было не добавила «тупица», но сдержалась.
Мой партнер заморгал. Его брови поползли вверх. Потом он моргнул еще раз.
— Ты далеко не дура, так что проблема не в этом, — произнёс Иван, не торопясь с ответом и прищурив глаза. — Но давай рассуждать логически, гений. Скажи, если я ошибаюсь.
Я прищурилась, глядя на него.
— Ты — лучший партнер из всех, что у меня были, — начал он. — Даже сравнивать не нужно. Я прав?
Я кивнула, потому что так и есть.
— Ты — мой лучший друг.
Иван никогда не называл меня так прежде, но это тоже правда.
— Ты — подруга моей сестры.
Я пожала плечами, потому что этот факт не требовал доказательств.
— Если бы мне пришлось выбирать с кем поужинать или посмотреть телевизор, или того, кто помог бы мне закопать труп, то каждый раз мой выбор падал бы на тебя.
Мое сердце сжималось, сжималось и сжималось.
— Я выдумал историю о том, что Минди взяла перерыв на сезон. Наше соглашение закончилось, и я не планировал продолжать с ней кататься. Хоть ты и сводила меня с ума, мне хотелось видеть в партнерах лишь тебя.
Что?
Простите, что?
— Моя семья любит тебя.
Ничего из этого... Мне было неизвестно.
Я смотрела на Ивана, наблюдая, как тот наклонил свою голову ближе к моей и продолжил:
— И я люблю тебя.
Он снова повторил эти слова.
— Я люблю тебя так сильно, что даже находясь рядом с тобой днями напролёт, мне все равно недостаточно, — произнёс парень.
У меня перехватило дыхание.
— Если я не могу кататься с тобой, я не хочу кататься ни с кем другим.
Твою мать…
— Я так сильно люблю тебя, что если бы получил травму во время программы, то встал бы и закончил выступление ради тебя. Лишь бы исполнить твою мечту.
Это была любовь. Все, что я могла ощущать — любовь.
И я собиралась разрыдаться.
Разрыдаться. Прямо. Здесь. И. Сейчас.
— Ты так много для меня значишь, что все происходящее не имеет никакого значения. Не так, как было раньше. Не так, как будет в будущем, — закончил Иван, прижимаясь своим лбом к моему, его взгляд был напряженным и отчаянным. — Ты никогда не станешь ничьим партнером, кроме как моим. Пока я жив, Пончик. Я притащу твою упрямую и красивую задницу назад к себе, потому что никто другой никогда не будет так же хорош, как и я.
Я заморгала. Настолько быстро, что стало ясно — я нахожусь в двух с половиной секундах от того, чтобы разреветься.
А потом Иван меня прикончил. Он положил конец всем моим тревогам о том, что возьмёт себе в пару кого-то еще.
— И я не против, чтобы на первом месте у тебя стояли еще десять человек. Но ты всегда будешь моим номером один, — закончил он. — Всегда. Несмотря ни на что.
Я не смогла сдержать слез.
—Я… Я не очень хорошо...
Его улыбка оказалась такой нежной и милой, что сразу забрала половину моей души.
— Знаю, — прошептал Иван, прежде чем обнять меня и прижать к себе, опустив подбородок мне на макушку.
Он прижал меня к себе лишь крепче, даже когда слезы хлынули из моих глаз и намочили его рубашку.
Я навалилась на него практически всем своим весом, и он уложил нас на постель, продолжая обнимая так, что я почти полностью распласталась на нем — моя голова лежала на его груди, рука — чуть выше талии, а нога — на его бедре. Мы лежали так, пока слезы не перестали течь из моих глаз, а мое дыхание вновь не стало ровным.
Иван рассеянно провел рукой по моим волосам.
Если мне казалось, что та ночь была одним из лучших моментов в моей жизни, то она не шла ни в какое сравнение с этой. Потому, что я насколько сильно любила Ивана, что вряд ли смогу полюбить его еще больше. Чувства к нему оказались точно такими же, как и те, что он перечислил ранее, за исключением момента с поиском другого партнера, если бы он решил вернуться к своей старой партнерше, но я бы согласилась на это, в знак уважения к Ивану за все те изменения, которые произошли благодаря ему.
Мне хотелось отдать ему все, — навсегда, потому что Иван сделал то же самое.
Ни один из нас не произнес ни слова, пока мы долго-долго лежали на кровати.
Даже когда Иван гладил меня по волосам, затем скользнув рукой к моему плечу и сжав его. Или когда провел ладонью вниз по моей руке — нежно, нежно — а прикосновение его пальцев к моему бедру, которое находилось поверх ноги парня, почти вызвало у меня мурашки.
И я бы не стала отодвигаться ни за какие деньги на свете. Ни за какие награды и медали. Ни за что.
Иван провел кончиками пальцев по моему бедру, потом по колену. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не отреагировать, когда все его пальцы, кроме одного, замерли, и эта единственная одинокая подушечка начала выписывать круги над моей коленной чашечкой. Легко-легко, словно перышко.
Я застыла.
Кончиком пальца парень описывал все более и более широкие круги, спускаясь вниз к чувствительной коже во впадинке под моим коленом, прежде чем снова вернуться к бедрам, повторяя этот путь еще раз. Затем он провел пальцем по моей голой голени и икре, описав круг вокруг мышцы, которой я всегда злоупотребляла. А следом проделал еще один круг.
Я никогда не была настолько счастлива иметь гладкую кожу. С того момента, как мама разрешила мне бриться, — сразу после того, как я достигла половой зрелости, и волосы выросли повсюду. Она подчеркивала, как важно делать это каждый день. И увлажнять кожу. Потому что, по словам моей матери, ежедневное увлажнение являлось одним из самых важных ритуалов ухода за собой. Так же, как чистка зубов. Я была рада, что побрила ноги, вернувшись в свою комнату после ужина.
А потом палец Ивана превратился в ладонь, которая накрыла всю мою икру целиком. Потом голень. Вверх и вниз.
— Почему у тебя такая гладкая кожа? — спросил он низким, почти рассеянным голосом.
— Кокосовое масло, — ответила я, подтягивая ногу повыше, чтобы она оказалась ближе к нему.
— Кокосовое масло? — парень широко развел пальцы, чтобы обхватить всю мою голень.
— Угу, — пробубнила я, с трудом сглотнув и ощущая его тёплое прикосновение.
Если Иван и заметил, что я придвинулась ближе, то никак это не прокомментировал.
— Знаешь, Жасмин, — сказал он почти рассеянно, — эти малышки такие сильные...
— Малышки? — я чуть было не задохнулась.
— Ноги, — уточнил напарник, все еще касаясь моей кожи. — Ноги, — подчеркнул он. — Они такие мускулистые. Никогда бы не подумал... — Иван издал горловой звук, когда его ладонь скользнула по моему колену и приземлилась на верхнюю часть бедра. — Что на ощупь твои ноги настолько мягкие.
— Ты же знаешь, сколько у меня синяков, — выдавила я, — сколько порезов и шрамов... Масло помогает... Исцелять их быстрее.
Пришлось сглотнуть.
Иван провел рукой выше по моей ноге, настолько высоко, что ладонь проскользнула под край шорт, а его пальцы охватили практически все мое бедро. Я не славилась длиной ног, что по мне оказалось везением. Потому что парень мог коснуться моих ног сверху до низу.
Мне этого очень хотелось.
— Боже, — почти прошипел он, двигая рукой по кругу, кончики пальцев находились так глубоко в моих шортах, что задевали верхнюю часть моих ягодиц. Иван провёл по ним рукой, и я не смогла не поджать пальцы ног. — Ты, что, вообще нижнее белье не носишь?
Не знаю, что заставило меня поднять голову и коснуться носом горла Ивана, когда я прошептала:
— Ношу.
Напарник произнёс «хмм», поднимая пальцы еще на пару сантиметров выше. Боже, я еще никогда не была настолько счастлива, что у него оказались такие большие руки, как в этот момент. Потому что он продолжал двигать пальцами... из стороны в сторону… сверху вниз… в бок…
И я втянула воздух, когда он наощупь отыскал мое нижнее белье.
В частности, полоску стрингов, которая проходила прямо между ягодицами.
Именно тогда, когда его пальцы коснулись ткани трусиков, Иван обхватил меня другой рукой за поясницу, и с силой, с которой я была знакома достаточно хорошо, притянул меня к себе на колени, так что мне пришлось оседлать его. Рукой, лежащей на моей талии, он крепко прижал всю мою нижнюю часть тела к себе.
И тут я почувствовала его эрекцию.
О Боже.
— Иван…
Парень прервал мои речи своим ртом. Его влажные розовые губы сомкнулись на моих. А язык коснулся моего, нуждаясь. Жаждая. Иван целовал меня в губы, словно делал это тысячу раз раньше, пальцами двигая по полоске ткани между моими ягодицами и касаясь мест на моем теле, которых я стеснялась. Любой бы стеснялся.