Горячие и чуть влажные пальцы вцепились сначала в мои лодыжки, резким рывком утягивая меня под шумно дышащего мужчину.
- Нет!
Внутри меня словно проснулся какой-то дикий, опасный зверёныш. Кусаясь и царапаясь, я билась, извивалась. Лягалась ногами. Но что я могла сделать против сильного, взрослого мужчины?
Теперь пальцы стиснули мою челюсть, грубо сжимая нижнюю губу. С утробным рычанием, до крови прокусила его руку, держащую меня цепкой хваткой.
- Дрянь!
Звенящая оплеуха огненной волной обожгла лицо. Больно ударившись головой об пол, я продолжала биться до последнего.
Никогда в своей жизни я так не вела себя. Всегда была тихой, беспомощной и стеснительной девочкой. Но сейчас будто взорвалась. Мне так хотелось вернуться на этот грязный матрас под одеяло, чтобы это чудовище ушло, чтобы оно отпустило меня.
Старые спортивные штаны глухо затрещали лопнувшей резинкой, и копчиком я уже почувствовала холодное, шершавое дерево пола.
Это придало мне такой ярости, что в порыве я вцепилась левой рукой в лицо мужчины. Тот взвыл и начал бить меня головой об пол. Я же продолжала его царапать, буквально чувствуя, как горячая кровь начинает течь под моими пальцами.
Оглушающий грохот и пронзительный крик. Поняв, что меня ничего не держит, я с полуспущенными штанами бросилась к матрасу, к спасительному одеялу. Дрожа и быстро моргая, я утирала горячие капли крови со своего лица.
- Сука! Сука… — крик перерос в визгливый вой. – Ты мне руку прострелил!
Очередной хлопок, и я чуть не умерла от страха. Зажав уши, вгрызлась в край матраса, стараясь не прислушиваться ко всему, что творилось в комнате.
- Падла… Какая же ты падла…
- Я тебе говорил, чтобы ты её не трогал?
Знакомый голос заметно успокоил меня. Приподняв дрожащей рукой край одеяла, я с теплотой смотрела на привычное обезображенное лицо Пугала. В руке он сжимал ещё дымящийся пистолет.
Тот же мужчина, что напал на меня, продолжал кричать и постоянно хватался окровавленной рукой за простреленной бедро. На деревянном полу была отчётливо заметна расплывавшаяся лужа крови.
- А-а-а!
Пугало подошёл ближе к раненому мужчине и наступил ногой на его колено. Противный хруст, и дуло пистолета вплотную приблизилось к лицу кричащего чудовища.
- Пристрелить бы тебя, так возни будет… Слушай меня, мразь, все мои слова понимай буквально: я сказал, малую не трогать. Что непонятного? Сколько можно повторять? Эта девочка неприкосновенна!
- Ты выстрелил в меня!
- Скажи спасибо, что самое дорогое оставил. Казанова несчастный… — дуло пистолета перекочевало с лица к паху раненного.
Я закрыла лицо руками и просто ждала, когда всё кончится. Весь этот кошмар. Кусая губы и глотая слёзы, жалась к матрасу, в надежде, что всё это страшный сон. Вспомнив о спущенных штанах, поправила их одной рукой и свернулась калачиком, повернувшись лицом к стене.
Горячая мужская ладонь уверенно легла мне на голову. Почти ласковое поглаживание чуть успокоило меня.
- Малёк, ты как?
- Нормально… — я начала всхлипывать и бессовестным образом громко разревелась.
- Ну, перестань. Больше такого не будет.
Я рывком обернулась и посмотрела на скривившегося Пугало.
- Обещаешь?
- Здесь тебя больше никто не тронет… — мужчина ухмыльнулся и привычным движением взлохматил мои волосы. – А ты молодец. Так держать! Глядишь, останешься живой…
Я криво улыбнулась и шмыгнула носом.
Живой…
Глава седьмая
МАРТ 2019
На заправке никого не было. Большие стеклянные окна горели голубоватым светом. Я видела, как молодой парень за кассой увлечённо что-то высматривал в своём смартфоне.
Лиля припарковала машину чуть поодаль и устало прислонилась лбом к рулю.
Я совершенно безучастно наблюдала за всем, что происходило вокруг. Словно и не в машине вовсе сижу. Мне было действительно плохо. Будто душу вывернули наизнанку и пару раз прошлись по ней грязными сапогами.
С одной стороны, я была рада, что тогда Лиля спаслась. Что с ней не случилось того… кошмара. Но ведь это могло произойти потом. И наверняка произошло. Что творили с ней все те страшные годы, что она провела в плену?
Похоже, Лиле даётся это откровение тяжело. Она всё ещё что-то шептала, стыдливо закрыв глаза и едва морщась. Напряжённо царапала руль, глубоко, с надрывом дышала.
Неужели я – первая, кому она рассказала о своём прошлом?
- Тебе плохо? – я облизнула губы и чуть съехала на сидении вниз, упёршись коленями в бардачок.