Шестнадцатого мая меня вызвал командир полка и приказал отвезти срочные пакеты во Владимир, где базировалась одна из частей нашей дивизии. Штурманом со мной полетел Самсонов. На обратном пути я предложил немного изменить маршрут и завернуть к Блудову. Самсонов согласился. Я понимал, что иду на серьезное нарушение, но желание пролететь над родным домом взяло верх.
Минут через сорок мы были уже над Блудовом. Деревня не изменилась. Все те же домики. Вот кривой тополь, на который я когда-то забирался. А вот большой дом Якова Лукича - самого старого жителя деревни. Здесь лет восемь тому назад я не раз стоял у изгороди с чернобровой Шурой, которой так и не успел сказать:
"Я люблю тебя!" Сделав несколько кругов над родным селом, полетел дальше...
...После непродолжительной, но напряженной тренировки 313-я дивизия была готова к отправке на фронт. Девятого июля наш полк с аэродрома Степаново перелетел на взлетно-посадочную площадку около Елизаветино, находившуюся в шестидесяти километрах севернее Волхова. Снова мы оказались на фронте, только на Брянском. Что ожидало нас на новом месте?
Нам было известно, что на Курской дуге идут ожесточенные бои. 5 июля крупные силы немецко-фашистских войск перешли здесь в наступление. Знали мы и о том, что наши части готовят сокрушительный контрудар. Чтобы ознакомиться с новым районом, каждый из нас сделал по вылету.
12 июля войска Брянского фронта перешли в наступление. Снова наш полк включился в боевую работу. Первым объектом бомбардировки стал крупный опорный пункт обороны противника Кривцово. Немцы закопали здесь в землю танки, понастроили дзотов, в лесу вырыли множество блиндажей и окопов. Нам приказали "выжигать танки, орудия и живую силу противника".
Вначале мы не поняли смысла этих слов. Как это "выжигать" танки и орудия? Чем?
Начальник химической службы полка старший лейтенант Здельник пригласил нас в лес, на "таинственную" поляну. Там, по его словам, находилось что-то новое - "выжигатель танков"!
- Удивительно! - не сдержался Скочеляс. - Ты понимаешь, Зайчик, что такое "выжигатель танков"?
Летчики засмеялись. Чем ближе мы подходили к лесу, тем больше слышалось острот. Вот и поляна. На ее обочине, в кустах, стоит зеленая, наглухо закрытая автомашина. Рядом мы увидели ведра, наполненные серыми металлическими шарами, похожими на детские мячи
Здельник взял один из "мячей", отошел в дальний конец поляны и бросил. И тотчас же на том месте взвился яркий столб пламени. Мы невольно попятились, почувствовав обжигающий жар. Через пять минут пламя погасло"
- Это ампулы с самовоспламеняющейся жидкостью КС, - пояснил начхим.
Под вечер все летчики и штурманы собрались у самолета. Здельник показал, как заряжаются ампулами басы (бомбовые авиационные кассеты), как надо правильно их сбрасывать.
- Я должен предупредить вас, товарищи, об особой осторожности, - сказал Здельник. - Если самолет будет прыгать на разбеге, ампулы могут столкнуться, разбиться и загореться.
- Ходить на цыпочках треба, - уточнил Скочеляс.
- Будьте осторожны и над линией фронта, - продолжал Здельник. Старайтесь, чтобы ампулы не задела шальная пуля, а то...
- Понятно! - закончил его мысль Виктор Солдатов - А то живьем сгоришь не хуже немецкого танка.
Слова Здельника озадачили нас. Все цели обычно прикрываются сильным огнем зенитных пулеметов. К тому же противник часто открывает по нас огонь из винтовок и автоматов. Как тут уберечься от шальной пули?..
- Ты бы лучше бомбы сделал из ампул, - посоветовал инженер эскадрильи Степан Садовой, - да оболочку покрепче, чтобы пули не брали. Вот это было бы дело.
Мы долго ходили вокруг самолета с подвешенными басами.
...Первые полеты с ампулами майор Шевригин решил доверить наиболее подготовленным экипажам. Вечером 14 июля он вызвал на командный пункт Вандалковского, Скочеляса, Крайкова, Сербиненко, Егорова, Супонина, Солдатова, Орлова, Анчушкина, Жукова, Габидуллина, Маслакова, Зайцева и меня. Поставил задачу: нанести удар по танкам, орудиям и другим огневым точкам противника, расположенным возле села Алтухово.
Штурманом ко мне назначили Солдатова, высокого, широкоплечего лейтенанта. Осмотрев подвеску басов, он подозвал техника по вооружению Невлера и сказал:
- Отлично, батенька мой. Только правый бас может оторваться на взлете при первом же ударе. Там замок не закрыт.
- Сейчас проверю, - отозвался Невлер. Через час мы были в воздухе.
- Спереди изгиб Оки, под нами Будоговицы, - передал штурман.
В этот момент над лесом у Алтухово, разорвав, словно молния, темноту, повисла осветительная авиабомба. Ее сбросил экипаж Габидуллина. Село и его окрестности стали видны как на ладони. Из леса, деревни и оврагов вверх потянулись разноцветные ленты трассирующих пуль и снарядов.
- Витя, - говорю штурману, - смотри, как даст сейчас Анчушкин!
Командир второй эскадрильи должен был первым сбросить ампулы с КС. И действительно, через минуту внизу выросли десятки факелов. Потом еще два самолета спустили свой груз на восточную окраину опорного пункта.
- Отлично! - раздался в наушниках бас Виктора. - Сейчас Орлов, Супонин и Сербиненко добавят.
Не успел он договорить, как внизу, в темноте, выросли еще два огненных столба. Рядом с ними стали рваться фугасные и осколочные бомбы, сброшенные другими самолетами. Все шло строго по плану.
Огненные трассы вражеских зениток замелькали западнее Алтухова, преследуя наши удалявшиеся самолеты. Этим и воспользовались мы с Солдатовым.
- Прошли место впадения Нугри в Оку. Возьми чуть правее! - передал штурман.
Убираю газ, планирую. Заходим на Алтухово с востока. Слева и справа мелькают тысячи огоньков. Беспокоит одно; только бы пуля не попала в басы. Надо иметь железную волю, чтобы под непрерывным обстрелом сидеть на бочке с динамитом. "Хруп, хруп", - прорезала очередь левую плоскость... "Сейчас вспыхнем", - подумал я. Но тут же успокоил себя, вспомнив старую пословицу всякая пуля грозит, но не всякая разит.
Самолет вздрогнул, басы раскрылись, ударив дверками по перкали, ампулы полетели на цель. Я моментально развернул самолет и со снижением пошел на северо-восток. Когда стрелка высотомера остановилась на шестистах метрах, дал полный газ. Скорость достигла двухсот километров в час.
- Попали! Горит! - ликовал Солдатов. Вся восточная окраина вражеского опорного пункта была охвачена пламенем.
...Возвратившись с задания, идем на командный пункт. Летчики один за другим бойко докладывают о результатах вылета. Заместитель начальника штаба - всегда уравновешенный капитан Тимофеев едва успевает записывать их доклады.
- Спокойней, спокойней! - говорит он, хотя сам заметно нервничает.
- Вот тут, тут, товарищ капитан, - тычет пальцем в карту сержант Голубев.
- Где тут? Надо точнее показывать! - делает ему замечание капитан. Ошалели, что ли, вы сегодня?
В эту ночь действительно все "ошалели". Летчики и штурманы наперебой рассказывали техникам и мотористам об огромных пожарах и взрывах. Стоявший рядом с инженером полка по вооружению Здельник довольно улыбался.
В землянку вошел Скочеляс. Обычно он перед докладом всегда снимал с головы меховой шлем. Сегодня же изменил своей привычке.
- Где Здельник? - крикнул Михаил и, увидев начхима, шагнул к нему.
- Михаил Ефимович! Вы великий человек! Вы - фокусник! Маг! - начал сыпать он восклицаниями. Здельник даже зажмурился от удовольствия.
- Что вы, что вы, я тут ни при чем,-приговаривал он с улыбкой.
...После доклада летчики и штурманы вышли покурить.
- Миша, расскажи что-нибудь, - предложил Николай Пахомов.
- Это можно, - отозвался Скочеляс. Снял подшлемник и начал:
- Все мы артисты. И ты, Шурик, и ты, Витя, и ты, и ты... Помню, до войны китайцы показывали в цирке аттракцион. Миловидная девушка становилась к стенке. Ее напарник, страшно разрисованный и одетый во все черное, брал блестящие длинные ножи, отходил метров на пять и начинал их бросать в нее. Первый вонзался в стенку около левого уха девушки. Возьми он на два-три сантиметра правее - и кинжал мог оказаться в щеке красавицы.