Огнёв зашел в дом. В прихожей на лавке сидел второй задержанный. Своим видом он напоминал оборванца-беспризорника из старого фильма «Республика ШКИД». Его никто не стерег, да и убегать он явно не собирался.
- Закуривай, - предложил Огнёв, протягивая сигарету оборванцу. – Пошли на улицу, поговорим.
Жадно затягиваясь, оборванец рассказал, как они с другом с голодухи решили украсть кур. Как вышел на шум дед, потом выскочил его сын и убил друга.
Во двор зашли несколько человек, одетых в дорогие по тем временам спортивные костюмы, на лице одного из которых, возглавлявшего процессию, как будто было написано крупными буквами «чиновник», и прямиком зашагали в дом.
– Документы есть какие? - снова обратился капитан к оборванцу.
– Вот, - жадно делая последние затяжки, курокрад показал справку об освобождении.
– Посиди здесь, не убегай, ты нужен будешь.
Огнёв прошел в дом. Внутри была добротная и довольно богатая по меркам эпохи «застоя» обстановка. В общем, жильцы не бедствовали. За столом сидел сам престарелый хозяин. Крепкий, наголо бритый мужик, при виде которого капитану на ум пришёл образ Брюса Уиллиса из «Крепкого орешка».
- Ну что произошло, батя, - Владимир присел к старику.
Хозяин подробно рассказал, как ночью вышел на шум во дворе, как взял крюк, как нанес удар вору, выскочившему из сарая прямо на него.
Огнёв с недоверием выслушивал деда. Врал он конечно складно, но держался молодцом, врал точно.
Из другой комнаты вышли приехавшие ранее люди, негромко разговаривая между собой. «Главный», обряженный в «Адидас» и дешманские войлочные тапочки, подошел к капитану.
- Я из городской администрации, начальник финуправления, это мой отец. Я приехал к нему, когда уже все случилось, даже одеться толком не успел. Сейчас живу отдельно, а здесь - отец с матерью. По тому, как он представился, можно было предположить, что «начальником финуправления» его нарекли при рождении, отметил про себя Огнёв.
В дом зашли милиционеры в форме. Это была следственно-оперативная группа, прибывшая из РОВД.
- Ты поезжай в отделение, там еще вызов какой-то, мы тут сами закончим, - сказал Огнёву приехавший вместе с группой начальник отделения по раскрытию преступлений против личности.
Капитан вышел на улицу и подошел к следователю прокуратуры, который уже заканчивал осмотр.
- Тут тебе наши орлы из РОВД помогут, а я - в отделение. Вот, приобщи - Огнёв отдал следователю объяснительную от хозяина дома и направился к выходу со двора.
- Перезвони мне через пару часов в кабинет, может, что надо будет, - попросил следователь, укладывая бумаги в папку, направляясь в дом.
Около 11-ти часов утра, уже сдав дежурство и строя планы на день, Владимир из дежурной части отделения набрал телефон прокурорского.
- А, это ты, привет! Тут обстоятельства интересные обнаружились. Вскрытие уже сделали, оказывается у него огнестрельное, дробовое. Дедок признался во всем, ружье выдал добровольно. Я возбудил дело по превышению необходимой обороны. Учитывая возраст и чистосердечное признание, «закрывать» деда не буду. Получу заключение экспертизы и через 3-4 недели направлю дело в суд. Ты пока не нужен, - заключил следователь. – Ко мне вопросы есть?
Представляя стоявшего у телефона прокурора в расстегнутом кителе (на животе он не застегивался), Огнёв задал вопрос, который крутился на языке.
- Второй задержанный где?
- Какой второй? А, тот, что ли? Да он сбежал, пока это возня была. И данные его не установили. Да он и не нужен теперь, потерпевшие по факту кражи претензий не имеют. Ладно, давай, без обид, мне некогда», - и «китель» положил трубку.
- Вот, гады, – бросил в гудящую трубку капитан.
***
Вот уже несколько дней Огнёв шел по следу Оборванца (так он для себя его окрестил) буквально как прирожденная собака - ищейка.
Все осложнялось тем, что Оборванец со своим приятелем-бедолагой, освободившись из зоны, даже не пытались встать на учет в милиции. Да и куда вставать? Ни у Оборванца, ни у его убитого дружка, не было ни родных, ни угла, где можно было приткнуться. Как говорится, ни родины, ни флага.
Чтобы получить хоть какую-то информацию о возможном местонахождении Оборванца, капитану пришлось съездить в колонию, из которой несколько месяцев назад освободились горе-курокрады. Добраться до колонии строгого режима, которая находилась далеко за городом, удалось только под вечер.
- Из «гарема» они оба, «опущенные». Держались всегда вместе, как родственники, «семейниками» были, что называется, - начал рассказывать Огнёву майор из оперативной части колонии. – Они не то детдомовские, не то из какого-то интерната вспомогательного. Там росли. Хорошо их помню, цыганят. Да, если надо, давай дело поднимем. Сейчас вот записи гляну. Грузноватый, с опухшим лицом, видимо крепко друживший с бутылкой майор завел Владимира в кабинет и полез в стол, доставая блокноты.