Когда огромная сороконожка отрывала от поверхности переднюю часть своего сочленённого туловища и поднималась на дыбы, она явно внушала страх. При этом насекомое чуть задирало жопку, как бы нацеливая остриё своих жал, насаженных на широкий раздвоенный хвост в мою сторону. Передняя часть её тушки поднялась до метра над красным песком, оторвав целый ряд коротких ножек, так, чтобы грознее смотрелась. И принялась хрипло шипеть, раскрыв зубастую пасть. Остальная часть её длинного туловища при этом медленно ползла в моём направлении.
Я был почти уверен в том, что бегала она очень быстро. И, что от такой твари не удастся так просто убежать, как от пня. С ней подкрадывалось осознание и того, что это огромное насекомое как все мокрицы, селящиеся в сырых и тенистых местах, не переносит дневного света. Звезда ещё не спряталась за горизонт, а камни уже бросали длинные тени. И под такой тенью гадина шипела, разевала пасть, демонстрируя свой свирепый оскал, но из под тенистого камня не спешила выходить. Не нравился ей свет местного светила.
«Однако, не факт!»
Поэтому, я всё же молился о том, чтобы звезда не спешила садиться за горизонт. Страшно было поворачиваться спиной к такой крупной жуткой гадине. Существовала вероятность, что многоножка кинется следом. Сжимая по камню в каждой ладони, единственное моё оружие, я высматривал уязвимое место на заострённой морде хищницы. Гадина, тем временем, продолжала медленно приближаться, шипеть, и при этом, словно готовилась к броску. По острым как шипы зубкам стекала густая, тягучая слюнка. И снова невыносимый смрад разложения ударил в мои ноздри.
Я посчитал это дезориентирующей химической атакой. Было не так смешно, но всё же не настолько жутко.
Пришлось на мгновение снова прикрывать дыхательные органы ладонью, что невольно сковывало мой манёвр.
Вдруг, из-за моей спины, послышался звук, напоминающий фрагмент мелодии. И в тоже мгновение, мимо меня на огромной скорости пролетело что-то шарообразное, размером с футбольный мяч, оставив в прохладном воздухе искрящиеся след кометы. Шар, сгустком энергии врезавшись в тушу насекомого, свалил его навзничь. И едва ехидна попыталась вскочить, как электрические разряды парализовали её, растекаясь ломаной электрической паутиной-звёздочкой по поверхности. В тот же миг многоножка извиваясь, издохла.
Всё произошло так быстро, и в момент наивысшего напряжения, что я чуть дара речи не лишился.
Не так давно я уже видел точно такие же разряды. В своей комнате. Дальше произошло нечто совсем невероятное. Я наблюдал, как кожа и мясо насекомого слезли с тушки. Затем, в то же мгновение, сжавшись до горошинок, ингредиенты искрящиеся змейкой улетели прочь в том направлении, откуда прилетел выстрел.
«Успею обернуться?»
С тревогой подумал я, сообразив, что за спиной появился новый охотник.
Решился, оглянулся, вижу – девочка! Девочка стояла совсем недалеко от меня, в десяти шагах. Настолько миленькая и такая хорошенькая, что я подумал будто малышка – сказочная фея. Тем более что в ладошке у неё я заметил указку, на подобии волшебной палочки.
Глава 8: Аборигенка.
Глава 8: Аборигенка.
Моя маленькая спасительница не испытывала никакого удивления или недоумения при виде огромного насекомого. И как ни странно, при виде меня тоже. Потому как я, увидев живое человеческое существо посреди пустыни, ещё и такое прекрасное, был просто в восторге и счастлив безмерно.
Я понял, что мне несказанно повезло. Но что это за чудо было такое? Как же она была хороша!
Малышка же, не обращая на меня никакого внимания, водила пальчиком в воздухе, как будто листала невидимые для меня страницы, в которых сосредоточено, вычитывала текст. И такие её манипуляции, которые она производила пальчиками в пространстве, тем более выглядели странно со стороны, потому что я ничего не видел в воздухе перед ней.
- Ах, ничего не понимаю, - молвила девочка, вздыхая, – вроде бы это была третья «Пёстрая многоножка», а у меня засчиталось только две. Странненько! Предметы не все засчитываются?
Маленькая фея кашлянула и, шепча что-то себе под нос, продолжала листать, двигая вверх невидимую для меня страницу.
Мне вот стало любопытно, в этой пустыне она часто встречала босого человека, пардон – человека в носках, и одетого как я? Складывалось впечатление, что каждый день.