Но наконец-то загадочная фея обратила на меня своё внимание, и всё же не отрываясь от страницы, спросила:
- Эн-дор, слышишь, ты не знаешь, почему у меня не засчиталась эта многоножка?
То, что она назвала меня эн-дор, вызывало двоякое чувство. С одной стороны девочка принимала меня за какого-то местного, но с другой с кем-то путала.
- Эх, я думаю, без гнезда не засчитывается. – Заключила девочка и затем снова спросила:
- Ты случайно не видел, здесь где-то рядышком должно быть гнёздышко Пёстрой многоножки?
На последний вопрос я знал ответ, но из уст само собой вырвалось всё моё удивление, в двух словах.
- Ты кто?
И как бы, машинально, я показал рукой на гнездо гадины, возле которого валялись останки трупа. Маленькая волшебница, словно не услышав вопроса, обратила внимание лишь на движение руки, указующей на гнездо.
- Правда! Гнездо здесь, в расщелине между камней? – Спросила она, пытаясь заглянуть мне за спину.
В этот момент маленькая фея так близко подошла, что я почувствовал ароматное благоухание, исходящее от её шелковистых волос.
Слегка волнистые, белокурые волосы волшебницы, с завидной аккуратностью собранные и завязанные по бокам головы, свисали двумя длинными хвостиками. Такими длинными хвостиками, что кончики их почти достигали её коленок. Локоны же переплетались серпантином, придавая форму и объём причёске и блестели шелковистостью прядей. Чёлочка, обрезанная наискосок от левого виска к правой щеке, обрамляла прелестное личико. И на лбу девочки, как раз между бровей, поблёскивал замысловатый рисунок тату, художественный замысел которого я не разобрал. Носик её был закономерно маленький, чуть вздёрнутый, а верхняя губа под этим носиком, плавными линиями напоминала летящую в небе чайку. Уголки рта у девочки были чуть приподняты, как некое свидетельство её улыбчивого нрава. Губы выделялись розовым тоном, не то помады, не то иной, местной женской косметики. И тонкий заострённый подбородок изяществом линий подчёркивал всю эту неземную няшность миловидного лица феи.
На вид, я бы дал ей лет четырнадцать, может быть от силы пятнадцать. И ростом она оказалась как раз по возрасту. Не высокая, хрупкая, необычайно изящная. Но, не повернулся бы язык называть её маленькой девочкой из-за слишком осмысленного взора голубых глаз. Хотя, передо мной стояла именно девочка, в крайнем случае, юная девушка.
Тем временем, насекомое потомство ретировалось и предусмотрительно спряталось, забившись глубже в щель, как будто учуяв опасность. Из чего я не исключал, что боевая фея была знакома местной фауне паразитов. Труп мамаши-многоножки тем временем истлел так быстро и почти до костей, как будто её живой и не существовало.
Если судить по изящному движению руки юной феи, она свернула экран просмотра, невидимый для меня, и произнесла:
- Отойди в сторонку, пожалуйста!
Я повиновался.
Всё произошло очень быстро, как и за пару минут до этого с большой многоножкой. Лёгким движением руки, маленькая фея провела смычком по струнам, не весть, откуда взявшегося струнного инструмента. И под гармоничный звук струнной мелодии, образовался сгусток энергии, величиной с футбольный мяч. Затем отфутболила этот светящийся шар с кончика своего смычка, взмахнув им как волшебной палочкой. Шар пронёсся мимо меня и влетел в щель между камней. Рассыпавшись паутиной электрических зарядов внутри и по поверхности камней, сгусток уничтожал гнездящихся там насекомых. И вся живность, которая пряталась в гнезде, высыпалась наружу попалённая мощью волшебства. Куда вывалились и остальные недоеденные останки. Мгновенно истлев, паразиты испарились на моих глазах, все, до букашки, наполняя новыми ингредиентами маленький драгоценный ларчик на бедре девочки.
- Фи, как тут плохо пахнет! – Прикрыв ладошкой правой руки свой рот и прелестный носик, проговорила фея сквозь ладонь. В таком положении она смотрела на останки, широко раскрыв очи, а в глазах её читалось недоумение.
Волшебная арфа ещё оставалась у девочки в левой руке, а в другой, маленькая фея продолжала удерживать свою волшебную палочку, превратившуюся в смычок. Причём, держала она его нежно и легко, даже бережно, одними кончиками пальцев. В какой-то момент отпускала, и тот повисал на серебристой ниточке привязанный к запястью.