Пока маленькая музыкантша заливалась от смеха, я оглянулся в сторону пробегающего. Он медленно, но верно удалялся, и наконец, скрылся за группой больших валунов. На какое-то мгновение, забыв все свои проблемы, я вдруг заметил, что вокруг начинало заметно темнеть. А звонкий смех маленькой волшебницы был поистине заразителен, что, между прочим, вызвало во мне бурю положительных эмоций и даже улыбку.
Но сколько долго не длился вечер, не хотелось, чтобы он заканчивался.
- Ну, ты остряк! – Проговорила, сквозь смех девочка:
– Лодочник! Так бестиариев ещё никто не называл.
Фея Сонат с предельной аккуратностью вытерла слезинки под глазами и наконец-то успокоилась.
- Послушай, незнакомец, со странной «шапкой» – Троеточие! В благодарность за то, что я тебе помогла, ты хочешь, чтобы я умерла со смеху? У тебя не язык, а бритва! Лодочник с веслом…
Волшебница снова засмеялась.
И только успокоившись окончательно, принялась оглядываться по сторонам. Её миловидное лицо снова стало серьёзным.
- Над каньоном опускаются сумерки, пора в крепость Эр. – Сказала маленькая арфистка и пояснила:
- С первой стражей пополуночи откроются пространственные разломы, после чего по пустыне будут шастать всякие разные Аэши. Или того хуже, всякие разные… в общем подобные им. Ладненько, уже тридцатый час пошёл!
«Тридцатый час?! Вот это новость!»
А я всё гадал, почему вечерняя звезда никак не переползёт за горизонт. Ощущения меня не обманули. Стало даже любопытно, сколько же на этой планете длятся сутки? А так же мне не нравились тревожные нотки в прелестном и улыбчивом лице маленькой маэстро Сонат.
- Кто они такие Аэши? – Спросил я.
Но, опять на лице юной скрипачки просияла прелестная улыбка. Похоже, было на то, что я вызывал у девочки волшебницы только положительные эмоции. Потупив взор, малышка спросила:
- Троеточие, ты что, с башни основ сюда свалился? Уже и не помнишь кто такие Аэши? Значит всё очень плохо!
- Будь любезна, послушай, – начал я, стараясь объясняться как можно мягче и при этом понятней, – я из другого мира, с Земли! Это такая планета в галактике Млечный путь. И приблизительно в семи световых годах от моей родной звезды, от Солнца, вокруг которой вращается планета Земля, есть очень заметная тройная звезда. Возможно, название звезды в твоём мире не о чем не говорит, но эта звезда могла бы стать хорошим ориентиром.
Я вдруг прервал свою речь, потому что прямо над моей головой и над головой моей белокурой собеседницы, появилось звёздное скопление. Прямо в воздухе. Уменьшенная до миниатюрных размеров облачка, звёздная туманность мерцала бесчисленными огоньками звёзд. И вот, пока маленькая арфистка движением палочки не приблизила один из участков звёздного скопления, я и не понял бы, что голографическая проекция этого галактического облака вызвана ею.
- В нашей галактике, – начала свои пояснения юная волшебница, указывая на звёздную карту, – двести пятьдесят шесть тройных звёзд. В восточных секторах таких звёзд больше всего – шестьдесят четыре. О какой именно тройной звезде ты говоришь?
Перед глазами, укрупнённой голографической проекцией, мелькали участки где, по мнению местных астрономов, были обнаружены тройные звёзды. При этом маленькая скрипачка движениями своего смычка, вращала облако искусственной галактики, как ей заблагорассудится и во всех направлениях. От такого зрелища перехватывало дыхание. Каких только звёздных систем и солнц я не увидел за это короткое мгновение.
- Ты сказала – башня основ? Это та, которая за горизонтом? – попробовал догадаться я и указал пальцем туда, где видел недавно верхнюю часть башни, торчащую из облаков.
В подтверждение, маленькая фея кивнула:
- Ага!
Голографическое облако звёздного скопления растворилось в прохладном вечернем воздухе. Бросив свой взор следом за своей рукой, я снова взглянул на башню.
Гигантское сооружение заметно почернело. Очерченная по бокам ярким красноватым контуром отсветов заходящей звезды, башня буквально давила, нависала гигантским монстром над пустыней. Казалось, громадина вот-вот пошатнётся и рухнет на каньон, похоронив под собой всё и вся. И спастись будет негде.