– Сам кретин и придурок, – запальчиво огрызнулся Илланд и нахмурился.
Он услышал нечто, что не могло быть истиной. Конфликт магий был всегда, и его объем в большей или меньшей степени зависел от расы и вектора магии. Эльф-некромант считался эталоном несовпадения. Свою проблему Илланд решил кардинально: начал принимать блокиратор эмоций. Это вносило в жизнь некоторые неудобства, но при отсутствии ярких эмоций Илланд плевать на это хотел. Известие, что по какой-то причине в общей столице он может отказаться от блокиратора, испугало его. Но еще больше он испугался собственной реакции. Он укусил серафима! Как дикий зверь взял и укусил.
Сквозь попытки вернуть самообладание Илланд услышал смутно знакомый звук. Легкое причмокивание…
– ТЫ!!!
Вит поспешно отшатнулся от спящей девушки и облизнулся, мелькнув длинным красным языком.
– Один глоточек всего. Только попробовать.
Он еще смел оправдываться! Илланд решительно нажал ладонью на грудь серафима, отодвигая того в сторону и освобождая проход. Каждый глоток этого пропойцы лишал его части исследовательского материала. Короткий осмотр подтвердил худшие опасения: девушка продолжала безмятежно спать и умирать совершенно не собиралась. А вскрывать живых Илланд пока не хотел. Он поскрипел зубами и взял себя в руки. Конфликт конфликтом, а воспитанность и сдержанность есть добродетель некроманта. Которой не обладает ни один эльф.
– Прошу меня простить, сэнэр Габритиэль, я был несдержан. Меня огорчила потеря трехмесячного запаса блокиратора! – Воспитанность и сдержанность снова уступили натиску эльфийского темперамента. Илланд даже не знал, что умеет так самозабвенно орать и размахивать кулаками. И ему это даже понравилось. Такое ощущение свободы…
Радостный оттого, что о нем забыли, Вит вытер рот и на цыпочках рванул к себе. Поговорить с некромантом можно и завтра. Или послезавтра. Или взять небольшой отпуск и навестить Сумрачный Дол, а уже потом поговорить. Серафим махнул рукой, смотреть на топающего ногами эльфа надоело, да и на работу завтра, и тоже сбежал к себе в мансарду. Илланд еще немного поорал и только потом заметил, что остался наедине со спящей в его кровати девицей. Шок все же вернул способность соображать без эмоций.
Четвертой кровати в доме не было. Спать рядом с живым телом Илланд не собирался. Отнести ее к Виту все равно, что вручить козлу капусту. Отнести к Габи? После укуса ночной визит выглядел немного нелепо. Провести ночь на ногах? Вот этот вариант был наименее привлекательным. В ярости Илланд припомнил, кто притащил хамелеона в дом и его постель, и быстро сбежал вниз по лестнице.
Кровать у негодника оказалась поистине королевских размеров. На ней с легкостью можно заняться прыжками в длину, возникни у Илланда такое желание. Но прыгать он пока не хотел. Только спать. Илланд задумчиво прищурился, изучая тихо сопящего вампира, и двигаясь, как можно тише, взобрался на край кровати. Вместо одеяла тщательно замотался в покрывало и устало прикрыл глаза. Кратковременная истерика вымотала почти до беспамятства. Последней промелькнувшей в засыпающем мозгу мыслью было твердое намерение послать заказ аптекарю. Эмоции оказались не такими привлекательными, как иногда вспоминалось.
Утро началось непривычно громко. Пронзительные, частично мелодичные звуки перемежались душераздирающими стонами, заполняя дом и вливаясь в уши. Рядом страдальчески закряхтел Вит и бесцеремонно потыкал пальцем в спину.
– Иди заткни своего зомби.
Зомби? Илланд вскочил. Он не создавал никаких зомби, и вой мог принадлежать только гостье. По ступенькам вверх Илланд взлетел так, как не бегал и в детстве. Он никак не мог понять, что означают скорбные звуки, и предполагал самое страшное. Вампир ухитрился проникнуть к гостье и выпить ее. Или серафим изгоняет из нее все, что взбрело в его голову.
Девица сидела на кровати, скрестив ноги и выставив ладони вверх. Закрыв глаза, она пыталась выводить долгие рулады причудливой тоскливой мелодии, но постоянно срывалась на болезненный стон.
– Что? – запыхавшись от бега выдохнул Илланд, вложив в одно слово сразу несколько вопросов. «Что случилось?», «Что это?», «Заткнись!» и «Что ты сделала с моим постельным бельем?». Кровать была разворошена как гномья шахта в половодье.
Дайана открыла глаза и окинула Илланда мутным взглядом.
– Встречаю солнце приветственной мантрой. Радуюсь новому дню. – Вновь закрыла глаза и продолжила тошнотворный скулеж: – О-о-онннн-наилллих.