А потом его обвинили, в том, что он целые цивилизации загубил. Потому что цивилизации свой век отживали и слоем ложились в земле, а сверху новая строилась. Так и захоронения, и города целыми слоями лежали. Шлиман, где придумал, там и копать начал. И сразу в глубину. Так несколько цивилизаций насквозь прошёл.
Конечно, без него Трою и вовсе бы не открыли. Так бы и думали, что это миф. Но ошибку Шлиман всё же совершил серьёзную. Это только в нашем веке доказали, что, у цивилизаций есть слои не только в земле, но и в энергии. И если их разрушить, то в сходню уже не перейти, пока не восстановишь. Может поэтому в Троянскую сходню мы путешествовать не можем. А жаль! У нас-то она погибла, а может быть где-то в параллельной реальности сохранилась. Не знаю.
Помню, помню, что я про встречу с Валентино обещала рассказать. Ладно, продолжим.
Значит, путешествовала я одна и решила посетить Парижскую сходню номер семь номера. Милая такая деревушка, ПарижЕ называется. Мне сказали, там есть одно место — озеро, висящее в воздухе. Звучит, как чудо, на самом деле это результат технологий: маленькая белая коробочка отключает гравитацию. Действует эта коробочка только на воду, поднимает ее над землей и закрепляет на заранее заданной удобной высоте и в определенном месте. Рядом установлены лестницы, и детвора и взрослые бултыхаются словно в прозрачном аквариуме, но без стекла. Место для плавания безопасное потому что, что каждый желающий развлечься надевает на себя перед прыжком пояс с водой. И как только человек попадает в воду, на него также начинает действовать антигравитационный прибор. Если захочется опуститься в воду поглубже, пояс нужно, конечно, снять.
Я надеялась на то, что вечерами озеро и окрестности пустеют и я смогу увидеть закат, отраженный в водном слое. Говорят, что в возникающих картинках можно увидеть своё будущее, а психологи считают, что это просто бессознательное как-то отражается — собственные мечты и чаяния человека. Как будто мозг — это диапроектор, а озеро — экран. И каждый смотрит свой диафильм. Я надеялась всё же увидеть, что мне предначертано судьбой.
Я прибыла к желанному месту, когда солнце уже устремилось вниз, и у меня было почти двадцать минут на то, чтобы насладиться зрелищем. Когда я шла по тропинке от места перемещения к озеру, внимание моё привлёк странный звук. Надо сказать, что звуки и запахи — это сильнейшие для меня раздражители и удовольствие. Например, я не могу работать, если слышу звук громкий или, что хуже, непонятно знакомый. Это когда кажется, что ты его слышала, но не можешь вспомнить, где. Тогда мне непременно надо выяснить, откуда идёт этот звук, опасен он или нет. И только увидев источник звука, я могу продолжать делать то, что делала. Таким был и тот странный звук, что отвлёк меня на пути. Я остановилась и завертела головой.
Звук раздавался от компании — девочек, которых вёл за руки высокий мужчина. Я видела всю группу со спины — мужчина с его широковатыми плечами и бёдрами был слегка похож на медведя. Знаете, бывают такие люди, их ещё называют крупными?! Вот он был такой.
На мужчине была футболка, чистая, но застиранная до дыр, и свободные шорты до колен. Шорты держались на ремне, но, видимо, не очень хорошо, потому что сползали сбоку. Он пытался их придерживать, не выпуская из рук ладошки девочек. Девочки, одна светлая, другая почти чёрная, семенили с ним рядом. В руке тёмноволосой вдруг зазвучал тот самый предмет, который и привлёк мое внимание. Похоже, это была детская игрушка, медвежонок, издающий звук между писком и скрипом.
В тот момент я подумала: какой заботливый папа.
Постояла ещё несколько секунд, провожая их взглядом, повернулась и подошла к озеру.
Озеро уже начало светиться на поверхности оранжевым светом заката. Я опустилась на траву у дерева и, откинувшись на него спиной, устроилась наблюдать за зависшей в воздухе водой в ожидании картин будущего. Если вы наблюдали когда-нибудь закат, то помните, что самое прекрасное — это плавное перетекание цветов и невероятные их оттенки. Но описывать его — значит соревноваться с природой, потому закат лучше увидеть самому хотя бы однажды, что описать такое зрелище не способен ни один писатель.
И я не буду пытаться, скажу только, что закат был удивителен тем, что все эти переливы света происходили прямо передо мной в воде.