Успею. Накрыл девушку собой, нависнув сверху и пленив запястья. Слабое сопротивление и тихий стон. Опустился к ней и, нежно поцеловав за ухом, тихонько шепнул, вкладывая в голос всю теплоту, на которую был способен:
— Тише, девочка, — её тело вздрогнуло, как от удара током. — Не дай мне продолжать, — навис над ней, поймав взгляд.
Раздвинул свои ноги, оставляя её в свободе между ними. Всей магией взгляда, позволял ей сделать то, на что не согласится ни один мужчина в мире.
Девушка всё поняла. Удар ногой. Будущие дети, простите меня. Согнулся от неимоверной боли, ударившей по всем рецепторам. Не в состоянии держаться, упал на матрас рядом с ней.
— Твою мать, — простонал откатившись.
Оператор тут же подлетел ко мне, оценивая нанесённый ущерб.
— Живой?
Я не мог ответить, просто свернувшись в три погибели лежал на боку, убаюкивая убитые в фарш гениталии.
— Ах, ты, мразь! — Жуткий звук удара, короткий взвизг и тихий плач. — Заберите её! — крикнул оператор на двери.
В студию вошли те же два охранника, скрутили и без того ослабшую девушку и поволокли прочь.
— Стой! Куда её?! — обеспокоенно вскричал я, глядя на оператора.
— Не твоё дело, — рыкнул он. — Перевоспитается. Вали к себе. И лёд приложи.
Да, что здесь вообще происходит, мать вашу?! Где я? Порностудия или публичный дом с секс-рабынями? Стало жутко, но разобраться в этом я теперь просто обязан. Я хоть и снимаюсь в насилии, но всегда был против этого.
МАРК
Хирург вышел в коридор, сняв повязку с лица. Седина в его бровях требовала проявить к нему уважение.
— Пациент в токсикологической коме.
— Бляжь, — я в гневе сжал кулаки, готовый оторвать себе голову.
Сид же пыталась мыслить спокойно и уверенно:
— Какой прогноз?
— Из желудка мы изъяли триста сорок грамм кокаина. Порвалась одна из капсул, сколько в ней было неясно, но доза очень высока. Пациент сейчас на аппарате. Мы промыли пищеварительную систему, форсировали диурез, но наркотик в сосудах и головном мозге. Сейчас пытаемся восстановить кислотно-щелочной баланс крови и наладить полноценную работу сердечно-сосудистой системы. Пациент получает антидот. Все меры приняты, остальное зависит от больного и его метаболизма. Нужно ждать. Если он переживёт эти два дня и динамика его состояния не ухудшиться, то можно надеяться на лучшее. Сейчас пока всё прозрачно и адекватный прогноз дать сложно, детектив.
— Спасибо, — кивнула Васкес, отпуская доктора.
— Эта падла выкарабкается, потому что я сам лично его должен грохнуть, — прорычал я.
— Марк, ты ослеп или отупел от своей ненависти? — она толкнула меня в угол коридора и зашипела. — Тебя нисколько не смутило, что у него в брюхе триста слишним грамм дури? Думаешь, он в поставщики вызвался самовольно? А его тело! Ты видел?! Оно истощено и всплошь в побоях, разной степени давности. Он пленник, Марк! Самый настоящий! И наркота в животе, говорит, что из него сделали "сумку", и то, что он попался нам во время облавы — огромнач удача для тебя, но ты, болван, решил сводить с ним счеты прямо с ходу. Вот теперь молись, чтобы он выжил и хоть что-то знал о твоей девчонке, потому что если Ричеи сдохнет, то зацепок у тебя больше не будет!
Сид метнула в меня осуждающий взгляд и устремилась прочь по коридору.
Он пленник?! Да ладно! За это время поисков у меня была тонна вариаций на его счёт, но только не такая. Абсолютно, не такая! Если он пленник, тогда что с Джилл? Точнее сказать, кто теперь наш враг? Дочь Diablo? Девушка и эта тварь тогда могли находиться в совершенно разных картелях. С каждой секундой тревожных мыслей всё больше осознавал, что снова упёрся в тупик, а время мой главный враг. Твою мать! Устремился за Сид.
— Васкес! — Девушка обернулась. — Те двое, что были с ним. Я должен их допросить.
— Уйми пыл, сначала, — Сид направлялась к машине. — Шеф допрашивает их первый, а на это уйдет немало времени…
— У меня нет этого времени! — проскрипел я.
Васкес посмотрела на меня в упор и неожиданно заговорила мягко и понимающе:
— Марк, ты рвёшься вперёд, как гончая, потому что наконец взял след, но ты должен помнить о том, что Джилл иголка в мире картелей. Если ей суждено выжить, мы её найдем.
Я выдохнул из себя ком напряжения, пытаясь заглушить инстинкты и включить разум. Догнали до участка моментом и велико оказалось моё удивление, когда обнаружил шефа у себя в кабинете. Он закончил допрос?
Поспешил в комнату допросов, но суровый оклик заставил обречённо притормозить. Шагнул за порог.
— Закрой дверь и прижми жопу на стул! — Возражать не смел. Опустился на предложеное место. — Прежде чем я допущу тебя к подозреваемым, ты обязан кое-что изучить, — кинул в меня две папки с личным делом. — Читай.
— А вкратце нельзя? — лениво пролистнул страницы.
— Нет.
Открыв первую и вовсе возмутился — всё на мексиканском.
— Да я же не пойму тут ничего!
— Учись, детектив, ты в Мексике, — он встал и прошествовал к дверям.
Взорвалось. Я дерзко швырнул в шефа всей этой бесполезной макулатурой, не опасаясь его гнева. Он остановился, нагнулся и подобрав документы, повернулся ко мне.
— Это важно, — кинул их мне обратно в лицо, усмехнулся и ушёл.
Манёвр. Теперь четко это понял. Меня не допустят, так как я чужак, а своё говно показывать они не намерены. Не та страна. Ну уж нет, я переведу это гребаное личное дело, переводчики и словари мне в помощь. Закорпел над текстом. Спустя полчаса одна страница была готова.
В кабинет влетела Васкес.
— Идём! Живо!
Секунды — и я несся вприпрыжку за ней по коридору. Месяц работы с детективом Васкес давно убедил в том, что доверится здесь я пока могу только ей. У нас разные истории, но враг один.
— Десять минут, — предупредила напарница.
Я заглянул в кабинет. Скованные наручниками ноги и руки, засаленные жарой и грязью волосы, следы засохшей крови на лице и руках, рваная клетчатая рубаха — Освальдо Начос, по кличке Начо, — мелкая сошка, работающая на Лиму. Собственно и верность свою он ещё не доказал.
— Сид, время, — рядом вырос один из детективов — Панчо, вроде. Мы буквально влетели в кабинет. Освальдо Начос заблистал зубами.
— Вот они герои, — он скудно зааплодировал наручниками. — Занавес! Вы избраны для моей исповеди!
Я приблизился к нему и посмотрел в упор.
— С вашии курьером была эта девушка? — положил фото Джилл перед его носом.
— Неа… С нами такой не было. Знатная цаца, я бы запомнил.
— Мы знаем, что ты работаешь на Лиму, — гневно проскрипела Сид. — Мне нужны имена всех. С ним есть эта женщина?
Следующее фото — Сисилия Мортес. Тень скользнула по лицу заключённого, но Начо скептически заколыхался:
— Прямо парад баб. Вы идиоты? Мне нет теперь обратного пути, ни при каком раскладе, но он сохранит мне жизнь в дальнейшем, если я не превращусь в крысу. Так что пошли вы на щхрен. Я ничего не расскажу, — и его плевок полетел в меня и Сид.
Предел нервов достиг своего пика, и я обрушил на мерзавца свои кулаки.
— Вайлет! — крепости Васкес было не занимать, девушка оттащила меня от голлвореза и выставила за дверь, передав Панчо. — Держи руки при себе!
— Васкес? — протестующе процедил я, но дверь за детективом захлопнулась.
— Шёл бы ты остыл, а! — Панчо сурово смотрел на меня. — Сид, знает о чём допрашивать, а ты только смуту наводишь. Угомонись!
Сердито матюкнулся и направился прочь по коридору. Да, остыть мне и правда не мешало бы, а то всё хладнокровие и логика летят в трубу. Мои ответы сейчас лежали в реанимации и пытались выкарабкаться из лап смерти, а я впервые желал, чтобы эта гадина выжила, но ждать придёться прилично. В течение двух дней Ричера всё-таки стабилизировали, но из комы выводить не стали, позволяя организму приходить в норму. За следующие три дня, показатели заметно улучшились.