— Я могу руками…
— Шорты ты уже погубила, нет уж. Открывай!
О, боже! Меня, как маленькую девочку, кормит из ложечки шикарный мужчина. С ума сойти. Девушки, рвите волосы! Хотя, наверное, вырвут их мне. Пока жевала, Андрес выдвигал, дальнейший план действий.
— Телефон к вечеру разрядится, поэтому нужно либо его зарядить, либо избавить тебя от устройства.
— Найдём ближайшую больницу, — в перерывах между набитым ртом и следующей вилкой, ввернула я.
— Мыслишь неплохо, красавица, — кивнул и сунул другой рукой мне в рот сырную лепёшку. — Но есть большое НО. У тебя, как я понимаю, нет страховки и документов, поэтому нам в помощь только бесплатная клиника для малоимущих.
— Зачем страховка? — это было новое понятие для меня.
— Страховка оплачивает все медицинские услуги, а так как её у тебя нет, то платить нечем, — вновь сунул в рот еду. — До бесплатной сутки ходу, так как в этом городишке её нет, нужно топать в следующий. — Я согласно кивала, тщательно жуя новый кусок лепёшки. — Но зарядка сдохнет ещё до того как мы туда доберёмся, — покачал он головой. — Потому есть мысль найти по пути мотель ближе к этому времени. Там и отдохнём, и зарядимся пополной, — он улыбнулся мордой хитрого котяры.
А вот тут я против. Ночевать с ним в одном общем пространстве я не могу. Открыла рот, чтобы высказать свой протест, но он мигом заткнул мне его едой.
— Значит решено, — поставил мне под нос кофе и соскочил со стула. — Допивай, а я пока расплачусь и спрошу заодно направление.
Я поняла лишь одно, моё мнение он никогда не будет рассматривать, ни при каких условиях. Мужики.
МАРК
После сердечного приступа в реанимацию к заключенному нас несколько дней не пускали, как бы я не требовал и не убеждал. Сид занималась ситуацией с массовыми выбросами трупов по свалкам. После первого инцидента было ещё два в разных точках города. Опасаясь всплеска пандемии, полиция прочёсывала все свалки, отдалённые уголки, заброшенные стройки и все места, где можно было сбросить тела.
Динамика сброса немного утешала, если в первой страшной находке было семь трупов, то в третьей она снизилась до трёх. Оставалось лишь верить, что холера идёт на спад, и мы нашли все массовые захоронения, а так же молиться, чтобы инфекция всё же не проникла в почву и воду.
Начо и Нанду продолжали молчать и, по решению суда, их переправили из ИВСа в федеральную тюрьму. Теперь светом в конце тоннеля по-прежнему оставался Ричер.
Его поведение за секунды до приступа обезоружило меня и Васкес. Это был убитый горем человек, но никак не бывший и бездушный брат владельца картеля и притонов. Сид грешила на фотографию покойной Габриэль Коста. Она была уверена, что Чейз знал этого ребёнка, и известие о её гибели как раз и вызвало приступ.
Васкес продолжала пытаться убеждать меня в том, что прежнего Чейза Ричера, возможно, давно нет. Ох, видела бы ты, что он сотворил в старой хижине с девушкой, которая забрала мой покой, ты бы мыслила совершенно иначе. Хотя о чём я?! Бабский эстроген по природе своей всегда испытывает жалость и понимание к самым заядлым отморозкам на планете.
По прошествии этих дней, доступ к задержанному мы наконец получили. Точнее медсестра сама нашла нас и привела к пациенту.
— Он ещё слаб, так что не давите на него, — она сурово посмотрела на меня.
— Вы вроде сами нас приглашаете, значит, в курсе о его состоянии, — раздражённо фыркнул ей в ответ.
— Я бы вас и за километр не подпустила, — зашипела она, но потом сбавила голос. — Парень сам просил вас позвать.
Сам? Я и Сидни переглянулись. Пациент уже сидел на кровати. Его руки бесхозно висели в оковах, тусклый, загробный взгляд устремился на нас.
— Здравствуй, Чейз, — Васкес неуверенно улыбнулась. Она что и так умеет?! — Рады, что опасность мино…
— Я хочу увидеть тело, — заключённый оборвал её на последнем слове.
— Тело? — Васкес уточняюще смотрела на него.
— Габриэль Косты, — уточнил он.
— Это невозможно. Увы! — скорбно покачала головой Васкес. — Девочку кремировали.
Ричер тяжело выдохнул. Вся его фигура символизировала просто такую скорбь и боль, что я невольно оробел.
— Как её убили?
— Её никто не убивал, Чейз, — проговорила Васкес, отчего задержанный вскинул удивлённый взгляд. — Девочка скончалась от болезни.
— Болезни?!
— Холера. Возможно, в картеле, где пребывала малышка, эпидемия. Мы насчитали уже пятнадцать человек.
— Холера?! — Ричер удивлённо поднял брови. О чём-то долго соображал, а потом совершенно неадекватно и даже истерично начал смеяться. — Холера?! Та тварь сдохнет от собственного дерьма?
Мужчина хохотал с минуту, пока не замер на выдохе, уставившись вникуда.
— Чейз, — я рискнул всё же привлечь его внимание к насущному. — Джилл там? В картеле?
Его больной взор столкнулся с моим.
— Я отвечу на все ваши вопросы, — вдруг заявил он. — С условием, что я самолично прикончить Марселу Лима…
Мученик 37
МАРК
Когда-то я бы может и поддержал тебя, но нет, не теперь. Ты и Лима — оба пойдёте под суд. Так как должно закону. Вы ответите за всё, что совершили. Я и Васкес смолчали. Такова цена правды.
Заключённого перевели в палату интенсивной терапии под круглосуточное наблюдение врачей и полиции.
От него удалось узнать, что Джилл не в картеле. Она в доме Серхио Видаля, порнорежиссёра. Первый говнюк, который не выпутается и по гроб жизни. Но спустя сутки облава порнодома ничего не дала. Её там не оказалось.
— Девушки там нет, — сообщил ему, вызвав панику на лице преступника. Погрузив пальцы в волосы, Ричер напряженно что-то прикидывал в голове. — Она могла сбежать, — продолжил я. — Помимо рабов в доме жили и нанятые порноактёры. Судя по количеству действующих контрактов, их было двадцать три, но мы насчитали только двадцать. Одного уже нашли по адресу его проживания, второй на радарах появился сегодня, он у своей девушки. Остался только один — Андрес Катейру.
— Кто он? — мужчина заволновался ещё сильнее. — Он может работать на Лиму?
— Думаю, вряд ли. Парень обычный порноактёр, работает в клубе. На его иждивении мать-инвалид и двое несовершеннолетних. Мать сейчас в пансионате для онкобольных, а дети с гувернанткой во Флориде отдыхают.
— Неравнодушный спаситель? — Чейз презрительно сощурился.
— Всё может быть. Как с Майерсом, например, которого ты едва не убил в той хижине, — мне хотелось видеть его реакцию, но это лицо не передавало никаких эмоций.
— Видаль — старый и постоянный клиент Лимы, вдобавок Марселу собирался перекупить Джилл обратно и он это сделал бы, даже после того, как я облажался с наркотой. Если она сбежала до вашей облавы порностудии, то Видаль, скорей всего, сообщил уже о её побеге кому следует. Джилл нужно найти раньше Лимы.
Я оценивал его дедукцию, понимая, что логика в ней довольно весомая.
— Мы допрашиваем сейчас всех девушек-рабынь из дома Видаля, но это бесполезно, девушки молчат.
— Потому что боятся, — понуро кивнул он. — Все рабыни куплены в картелях, плата длинного языка — возвращение туда или смерть.
— Картель Лимы терпит потери. Ему пока, думаю, не до сбежавшей рабыни.
— Он мечтает убить Джилл. Желательно, моими руками. Я отказался, поэтому оказался в амбаре с рабами. Сейчас Лима испытывает давление со многих сторон, поэтому может пойти на отчаяные меры, доберётся сначала до Джилл, а после до меня.
Я опустил голову вниз, переваривая все его слова. Потом не выдержал:
— Ведь ты же убил её! Ещё там в хижине. Думал, что убил. Ты перешёл уже эту черту, однажды. Почему теперь превратил себя в мученика? Что мешает повторить тоже самое и освободиться от гнёта Лимы?
Ричер лишь с ненавистью и болью сканировал меня.
— Шёл бы ты, детектив, — наконец процедил он и отвернулся, но умолкнуть и не получить ответ я не мог. Пнул по ножке его кровати.