— А Эмма? — если говорит, значит пусть говорит до конца. — Её почему убил?
— Она стала грузом. Сэм принял решение её убрать, — его руки сжались в кулаки. — Он хотел, чтобы я переступил черту. Стал убийцей. И пошёл на шантаж.
— Шантаж?
— Джилл, это уже не важно, — он нервно дёрнулся.
— Говори! — в моём голосе прозвучали грозные ноты.
— Он угрожал провести операцию на твоём мозге… Он бы сделал из тебя овощь. Я не мог этого позволить.
— То есть ты решил, что лучше убить невинного человека?! — возмущённо уставилась на него.
— Эмма в любом случае была обречена. Не сделай этого я, то сделал бы он и плюсанул бы ещё тебя. Мне снова пришлось выбирать. Большее или меньшее зло… И меня это вконец, заебало! — он снова тяжело задышал. — Лучше уйди и уйду я. Как можно дальше.
— Думаешь так будет лучше? — в груди заскреблись кошки. — Тогда моя жизнь была в твоих руках. Теперь она в моих. Я буду решать сама.
На пороге палаты возникли силуэты Марка и Кастера.
— Я сказал! Тебе лучше уйти с ними, — в голосе нотки суровости, он, словно срывал с раны пластырь.
— Джилл? — зов Марка.
— Чейз, не надо так, — с мольбой посмотрела на него.
— Заберите её! — рявкнул он мужчинам, подобно, ударам плетей.
— Чейз! Прошу…
— Пошла вон! — снова этот жестокий, дикий взгляд. Я в страхе отлетела от него. Угодила в объятия Майерса.
— Джилл, идём, — Марк отгородил меня телом от моего бывшего мучителя.
Смотрела в любимые глаза. Нет, в них нет ненависти, нет жестокости, только боль и страх за меня…
К вечеру внизу живота начали нарастать болезненные ощущения. Странно, раньше не чувствовала. Дали обезболивающее.
— Ее нужно оформить. У кого распоряжение? — слышала возмущения врача в адрес детективов. Повернулся ко мне. — Мы запросили документы из клиники, в которой вы были. Врач, что вас осматривал диагностировал множественные старые переломы, которые срослись неверно, гематомы. Я бы посоветовал вам пройти курс небольших операций по восстановлению и коррекции, так как это, безусловно, влияет на сосудистую систему организма.
Я не слушала его. Просто дежурно кивала, продолжая думать о Чейзе.
Врач ушёл. Нужно ли мне это всё? В груди ком. Я должна уже быть счастлива, потому что свободна, потому что о мне заботятся, но не могу. Счастье не с тем привкусом и цветом. Оно серое и пустое.
Откинулась на подушку. Усталость и нервное напряжение клонили в сон, но я боялась. Боялась, что тот сон снова вернётся, боялась, что он станет явью. У меня был шанс увидеть будущее и теперь я должна его пресечь. Но как? Кастер с Марком мне не помощники и я не судья им.
— Привет, красавица, — Андрес просунул лицо в мою палату и широко улыбнулся.
Я рада его видеть. Огонёк затеплился внутри. Он прошёл в палату, оглядывая углы.
— Ты чего?
— У тебя тут оказалось столько поклонников и защитников, что я нервно курю в сторонке. К тебе даже на пушечный выстрел не подпускают.
Грустно кивнула:
— А толку?
— Как Чейз?
Осеклась. Он уже знает о нём?
— Он прогнал меня.
— Слышал, — Андрес присел у моих ног. — Ты можешь мне всё рассказать. — Подняла на него взгляд. Он слегка усмехнулся, пытаясь спрятать неловкость. — Я несколько дней рисковал жизнью ради тебя, теперь хотелось бы понять успели ли мы к хэппи-энду.
Я протянула к нему ладонь, прося взять её и двинуться ближе. Исповедь всегда давалась нелегко…
— Если этот придурок и правда тебя любит, то он впервые поступил правильно. Я бы сделал так же, — проронил он после долгого молчания, когда откровение закончилось. — Его присутствие в твоей жизни губит тебя. Он это понимает, только ты вдруг перестала понимать.
— Он не должен сейчас решать за меня. Он делал это раньше, когда хотел уничтожить.
— Джилл, если бы твоё присутствие лишало ЕГО кислорода, ТЫ бы ушла, чтобы сохранить ему жизнь? — Я уставилась на него немигающим взором. — Он спасает тебя, потому и гонит. Пойми.
Я опустила голову, зарывшись в колени. Не хочу такой правды. Она мне не нужна. Сильные руки крепко обняли.
АНДРЕС
Девушка уснула. Идти мне было некуда, поэтому решил остаться на кушетке в её палате.
Посмотрел на телефон. Пара сообщений от Оливии. Фото смеющейся Морены на "банане". Мигель с маленькой обезьянкой на руках. Я скучал по ним.
Ещё одно от Мерседес.
"Где ты?"
Нашёл в телефонной её номер. Гудки. Автоответчик. Сбросил, глянув на часы. Два ночи. Дурак. Кто звонит в такой час?
Откинулся. Звуки больницы затихли ещё пару часов назад. Только дежуривший медперсонал периодически сновал по коридорам.
Джилл зашевелилась, глубоко вздохнула, слегка простонав:
— Андрес?! — тут же подоспел к ней.
— Я здесь, красавица, — она держалась за живот. — Болит?
— Да, опять.
— Потерпи. Сейчас схожу на пост, до медсестры, — повернулся к дверям и вздрогнул. В окно на нас смотрела тучная фигура. Затем гость, прошёл в палату. Переведя дух, узнал в нём шефа полиции — Энрике Навако.
— Шеф? — отступил назад, инертно прикрывая Джилл собой, непонятное предчувствие закралось под рёбра. — Девушка отдыхает. Может с утра?
Чёрное дуло его пистолета неожиданно посмотрело на меня.
— Ладно, раз настаиваете, — поднял вверх руки, так чтобы максимально прикрыть девушку собой.
— Тебе всё весело, гляжу, — рявкнул шеф. Я пожал плечами. — Ты звонил ей?
Странный вопрос, но где-то в недрах моего мозга зашевелилась страшная мысль.
— Да, вижу, что звонил, — он кивнул. — А ты позвони на другой номер. — Рука Джилл впилась в мою. — Ах да, у тебя его нет, — он кинул на кровать свой сотовый, предварительно набрав.
Я не решался поднять трубку. На том конце провода голос. Женский голос. Взял трубку в руку, как приговор, поднося к уху.
— Андрес? — всхлип. — Это ты? Андрес…
— Мерси, — душа упала вниз.
— Андрес, что происходит? — голос Мерседес дрожал от страха и ужаса. — Андрес…
— Делай, что они говорят. Не бойся. Я скоро приду за тобой…, - её вскрик на другом конце провода, звук удара, плачь, мольба. Связь оборвалась. — Мерси! — В ярости швырнул телефон в толстяка. — Ты покойник, — в бешенстве процедил, брызгая слюной ненависти.
— Твоя девка нам не нужна, — Энрике посмотрел на Джилл.
— Я нужна? — её голос звоном врезался в мои уши.
— Не только. У тебя и Ричера в распоряжении трое суток, чтобы вернуться в картель. Через полчаса, я отзову часть охраны у заключенного, — кинул на пол шприц. — Введёте это охраннику, что в палате. У вас будет десять минут, чтобы покинуть больницу. Как доберётесь до Лимы, мне плевать, но если не успеете, то девчонка умрёт, — он посмотрел на меня презрительным взглядом, — прежде, чем решаться кого-то спасать, в следующий раз задумайся о плате.
— Твоей головой на весах, крыса! — процедил я.
Он усмехнулся, глянул на часы на стене, затем на свои.
— Время… — и ушёл.
Я заметался по палате. Джилл сползла с кровати.
— Нет, ты не должна, — мотал головой.
— Должна, им нужна я и Чейз. Пора возвращаться.
— Я иду с вами.
Теперь она отрицательно мотала головой.
— Слишком много жизней на карте.
— Она мой друг, ты — мой друг. Слишком много…
Мне было тяжело говорить, думать, даже дышать. Угодил в её объятия.
— С ней всё будет хорошо, обещаю.
— Я иду с вами и точка, — сурово посмотрел на неё. Переубеждать меня нет смысла.
Через полчаса в коридоре, действительно, не было охраны.
— Сначала ты. Проси разговора с Чейзом. Как только охранник вытолкает тебя из палаты, в дело вступаю я.
Девушка послушно отвешивала кивки. Джилл буквально ворвалась в палату заключенного.
— Чейз, — видел, как порхнула к нему. Дверь закрыла обзор. Врос в косяк. Слышал возмущенные голоса всех троих. Мольба. Звуки стали сильней и дверь вновь распахнулась. Девушку вытолкали, но она с силой вытянула конвойного из палаты. Перехватил охранника сзади и, не дав опомниться, вогнал поршень шприца в шею. Подхватил вмиг обмякшее тело и заволок обратно.