Я обеспокоенно смотрел на него.
— Хочешь сказать, он будет готов пожертвовать девушками, лишь бы удовлетворить свою месть?
— Да, — твёрдо кивнул.
Мне не хотелось это принимать, но огромная доля правды во всём этом была. Чейз по-прежнему преступник, убийца, животное и он запросто может поступить так, как рассуждает Марк.
— Есть, — ассистент-статист подал голос из своего угла. — Фольксваген Поло, номера соответствуют. Маячок запущен.
— Едем, — Вайлет двинулся к дверям, прихватив с собой Васкес.
Отлично, а мне стеречь Катейру. Чёртова нога! Злобно пнул клюку здоровой.
ДЖИЛЛ
Видя его лицо, как он душит Андреса, как вступает в неравный бой с охранником парковки, поняла, что снова встретила этот жестокий взгляд, беспощадность, гнев. Сердце бешенно забило тревогу. Забытое чувство самозащиты и животного страха снова заработало во мне, как бы умом и разумом я не пыталась это отогнать. Так было нужно, он поступил правильно, никто сильно не пострадал — внушала тщательно во все синапсы своего мозга.
Слегка успокоившись, столкнулась с ещё одной проблемой.
— Джилл, проснись, — Ричер слегка коснулся моей щеки. — Нам нужно сменить машину. И неплохо бы ещё одеяние. Магазинчики пока закрыты, но лучше посетить их до открытия.
— Да, — кивнула я, вылезая за ним следом. Голова кружилась. Боль внизу живота нагревала все рецепторы. Согнулась пополам.
— Джилл? — Чейз испуганно подхватил меня, убрал руки с живота. Сукровица с кровью медленно, но верно окрашивали больничную пижаму. Задрал одежду. Рана выглядела гадко. Я даже не помню на что я тогда налетела. — Сначала лучше навестить аптечный пункт. Держись за меня.
Я мотнула головой.
— Нет, не могу, — села обратно в салон машины. — Я подожду тебя. Без обузы ты справишься быстрей.
— Хорошо, — он мягко провёл ладонью по моим волосам. — Потерпи, я быстро, — стремительно исчез.
Прикрыла веки, мысленно усмиряя головокружение и тошноту. Я ни крошки не ела со вчерашнего вечера. Возможно, организм бунтует. Хотя, ходить голодной для меня не в новинку.
Мужчина вернулся через полчаса. Уже переодетый в чёрную футболку и джинсы.
— Я наложу пока антисептическую повязку. Она с лидокаином. Как найдём место, где можно осесть, обработаю и наложу швы. Выпей это.
Сунул мне в рот пару таблеток, помог запить. Горько. Антибиотики?! Сморщилась.
Помог стянуть больничное. Вместо него натянул сарафан песочного цвета, сливая меня с пейзажем. Неплохо для конспирации.
— Нужна другая машина. Идти сможешь? — осмотрел моё лицо.
— Да, смогу. Мне лучше, — немного соврала, но чувствовала себя обязанной. — Идём.
Набравшись смелости, поднялась. К счастью, машину он искал недолго. Бьюик девяносто седьмого одиноко спал у дороги. Пока Чейз гнал по трассе, старалась отвлечь голову от мыслей, которые отогнать было очень не просто.
— Почему он сделал тебя сумкой?
— Когда Видаль забирал тебя, я убил его племянника. Сердобольный ублюдок, — мужчина презрительно оскалился.
— Он убьёт тебя. Теперь точно, — сверлила его взором.
— А чего ты ждала? — небольшое раздражение. — Джилл, нам позволили лишь слегка прогуляться на свободе, теперь велено вернуться. Нужно вернуться. Я должен вернуться.
Ноты напряга с протестом.
— Ему нужны мы оба, — ввернула.
— Я не хочу, чтобы ты снова оказалась там, только ради какой-то дамочки.
— Я обязана Андресу, — возмущение перевело меня на дрожь. — Ведь всё из-за меня!
— Прости, прости… ладно, — нервно отмахнулся, сдаваясь ещё на начале. — Я понимаю тебя, но если будет лазейка избежать картеля, клянись, что сразу же уберёшься оттуда.
Смотрела на него и понимала, что не слышу ещё одной главной вещи. Он не говорит о себе. Он идёт обратно без всяких отступных.
— А ты? Ты можешь пообещать мне тоже самое?
— Не могу, — грубо отрезал он.
В груди всё упало в бездонную пропасть. Снова бьёт, но теперь по сердцу.
— Я больше не твоя рабыня, — мне тоже захотелось ударить его словом, как он сейчас меня. — Не тебе больше решать, как поступлю я.
Он впился руками в руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Тебя я больше не боюсь. Злись сколько влезет. Отвернулась от него в окно.
В сумерках Чейз повторно сменил машину. Он явно устал. Глаза, осунувшись, смотрели на дорогу.
— Тебе нужно поспать, — проронила я. Он был согласен. Через час резко свернул на просёлочную дорогу и выехал на тёмные безмолвные дома.
— Вылезай, приехали, — послушно выполнила. — Подожди тут.
Мужчина юркнул за тёмный дом. Жильё небольшое, плохо ухоженно, но заброшенным я бы его не назвала. Детские игрушки покоились на скамейках у крыльца, прополотые садовые цветы. Чейз вернулся через пару минут.
— Здесь есть хозяева, — испуганно заупиралась, когда он провёл меня к калитке.
— Не сегодня, — слегка усмехнулся.
— Откуда такая уверенность? — зашипела, позволяя себя тащить в дом. Он вскрыл окно и залез вовнутрь. — Чейз?
Поджилки нервно сжимались. По чужим домам я ещё не лазила. Он недовольно высунулся наружу.
— Так и будешь здесь стоять? — схватил за руку и потянул следом. В доме было тихо и темно. — В этих местах нет хорошей работы, для того, чтобы содержать подобные дома. Люди вынуждены уезжать в город на заработки, надолго оставляя быт. Летом чаще это делают полными семьями, потому что в школу детям не нужно. Смотри, даже собаки в конуре нет. — Я расслабленно развела плечи. — Поищи на кухне, что-нибудь съестное, а я пока найду свет и включу бойлер.
Кухня была небольшой, но просторной. Столик у окна, скромный кухонный гарнитур, небольшой холодильник с фотографиями, которые придерживали магниты. Семья. Любящие родители, счастливые и беззаботные дети. Я коснулась низа живота…
Вздрогнула от резко вспыхнувшего яркого света.
— Нет, чуть убавим, — Чейз прокрутил выключателем влево, убрав резь. — Горячая вода будет через полчаса.
Я открыла холодильник.
— А у меня пусто, — слегка улыбнулась. Сунулась по шкафчикам. Дойдя до конца, собрала небольшой набор. Пачка кукурузных хлопьев, спагетти, тапиоковая мука и пара мясных консерв. — Здесь гостеприимство лучше, чем у Лимы.
— Бесспорно, — кивнул он, усмехаясь. — Давай, сначала твою рану обработаем.
— Позже. Я очень голодна. Та повязка хорошо помогает, — искренне воспротивилась я.
После ужина, Чейз, наконец, принялся за мой живот. Промыл, обработал антисептиком и обезболивающей мазью. Запыхтел над кетгутом и иглой.
— Пара швов. Рана неглубокая, — он виновато смотрел на меня. — Прости ещё раз…
— Ничего.
Чтобы не глядеть на него, смотрела на фотографии детей на холодильнике. Семья. Какое великолепное чувство вызывает это слово! И я тоже могу?! А если гинеколог Видаля не лгала? Так захотелось поделится с ним об этом. Захотелось сказать, что у меня теперь вновь есть возможность на будущее, на свою семью, но эта новость застряла в горле.
Не получается! У меня не получается увидеть ЕГО там. Все мои чувства и мечты тут же врезались в комнату со стеклом, столом и патрубками с ядом.
— Готово. Кетгут рассосётся с течением времени, так что снимать швы потом не нужно.
— Спасибо, — молвила благодарно. Он поднял на меня взгляд, сощурился испытующе.
— Джилл. Ты странно смотришь, — его было не обмануть. Чёртова слезинка выступила из глаз. Я выдохнула и, не сдержавшись, крепко обняла его. Замер, пережидая мой порыв, гладил волосы.
— Нужно поспать. Мы вымотанны, аккуратно отстранился. — В душ не желаешь? Швы вроде крепкие, не должны пострадать, потом я после тебя. — Мотнула головой. — Ладно, — он встал, направился из кухни, но всё же тормознул. — Джилл, мы справимся…